 |
Черные дыры в Российском Законодательстве 2002'1
|
|
|
Мировая юстиция — элемент развития судебной системы**
Мирза Л.С., м.н.с., сотрудник сектора проблем правосудия
Института государства и права РАН
Введение
Летом 1991 г. девять наиболее радикальных реформатов
встретились в Москве с целью написания своего рода манифеста радикальной
судебной реформы, известного как «Концепция судебной реформы в Российской
Федерации». Этот документ, который был одобрен 24 октября 1991 года Верховным
Советом РСФСР, содержал критику советской системы правосудия и изложение сути
радикальной программы реформы. Концепция послужила началом становления судебной
власти в современной России.
Стремясь повысить в обществе уважение к судам в духе нового
понимания их миссии справедливости, радикальные реформаторы пытались
трансформировать, насколько это возможно, уголовный процесс, заменив
инквизиционную систему смешанным вариантом, в котором элементы состязательности
обвинения и защиты сочетались с инквизиционными элементами. Трансформация
уголовного процесса предусматривала возрождение двух институтов судебной реформы
1864 года: судов присяжных и мировых судей. К 1997 году по большинству пунктов
радикальной программы был достигнут некоторый прогресс. Но ни один из этих
пунктов не был реализован полностью.
Радикальная программа судебной реформы доминировала в
1992-1993 годах, то есть в период, когда были приняты ключевые законы и
Конституция. Начиная с 1994 г., эта программа столкнулась со все возрастающей
конкуренцией со стороны так называемого умеренного варианта судебной реформы,
который не был сконцентрирован в одном документе и явился выражением устремлений
академических ученых, а более тех, кто непосредственно обеспечивал работу судов.
Она менее амбициозна и в большей степени ориентирована на насущные нужды и на
обеспечение большей эффективности судов в рамках традиционных процедур, в
меньшей же степени к преобразованию российского правосудия путем рецепций из
западной состязательной судебной системы. Проекты, предусматриваемые умеренным
вариантом реформы, включают создание новых институтов и требуют значительных
финансовых вложений.
Одним из пунктов умеренной программы являлся поиск путей
решения проблемы катастрофической перегруженности судей делами.
Как известно, с 1988 по 1995 г. число уголовных дел,
возбуждаемых в Российской Федерации за год, возросло почти в два раза; в то же
время стало трудным набирать «народных заседателей», наличие которых по-прежнему
необходимо для рассмотрения большинства уголовных дел. Кроме того, значительно
снизился профессиональный уровень следователей, поскольку Министерство
внутренних дел вынуждено было принимать на работу лиц, не имеющих юридического
образования. В результате ключевым для решения этой проблемы остается слово
«упрощение». По крайней мере, две реформы упрощения уже используются в
допустимой степени. Первой является метод сокращения объема бумажной работы,
необходимой для возбуждения дела, известной как протокольная форма. Вторая — это
практика единоличного рассмотрения дел судьями, кроме тех, по которым вынесение
обвинительного приговора влечет применение меры наказания в виде лишения свободы
на срок от пяти и более лет.
В основу этих упрощений процедуры заложен более масштабный
проект, сочетающий упрощение с расширением, а именно — введение в качестве
первой (низшей) инстанции по отношению к районному суду нового
института — мировых судей. В полномочия мировых судей будет входить рассмотрение
административных дел, простых гражданских споров, а главное — уголовных дел, не
представляющих серьезную общественную опасность.
Заметим очень важную особенность, что этот институт
предусматривался как радикальной, так и умеренными программами судебной реформы.
В его основе лежит английская модель близкого к общественности (и избираемого
ею) суда, плюс ко всему он был частью судебной реформы 1864 г., а ныне является
еще одним возрожденным институтом прошлого.
Итак, главной задачей судебной реформы по-прежнему остается
утверждение судебной власти в государственном механизме как самостоятельной
влиятельной силы, независимой от власти законодательной и исполнительной.
Проведение судебной реформы — это необходимое условие обеспечения
функционирования демократического правового государства.
С точки зрения продвижения судебной реформы в области
законотворчества остается значительное число нерешенных проблем. Главной среди
них является проблема мировых судей, учреждение которых является одним из
ключевых звеньев судебной реформы.
Как уже было упомянуто ранее, идея возвращения к мировой
юстиции была высказана еще в конце 1991 года, в связи с принятием Верховным
Советом РСФСР «Концепции судебной реформы в РСФСР», которая пробивала себе
дорогу 7 лет. Далее был принят Федеральный конституционный закон 31 декабря
1996 г. «О судебной системе Российской Федерации», где статья 28 была названа
«Мировой судья». В октябре 1997 г. Государственной думой был принят Федеральный
закон «О мировых судьях», однако Совет Федерации вернул его на доработку, но 17
декабря 1998 г. Президент РФ подписал этот закон, который вступил в действие с
момента опубликования в «Российской газете» (с 22 декабря 1998 г.).
В период подготовки проекта Закона, после принятия его
Государственной Думой и отклонения Президентом (1997 г.) в правовой литературе
были высказаны два противоположных мнения.
Сторонники первого мнения ратуют за необходимость возрождения
института мировых судей, который, по их утверждению, весьма эффективно
действовал в России до 1917 г. Считают, что в развитии судебной реформы сделан
очередной крупный шаг — введение в действие Федерального закона «О мировых
судьях в РФ», на который не без оснований возлагаются большие надежды.
Закон открывает еще больший, максимальный доступ населения к
правосудию, о котором говорилось в Концепции судебной реформы 1991 г. Отнесение
к подсудности мировых судей значительного количества уголовных (гражданских,
административных) дел существенно «разгрузит» федеральные суды общей юрисдикции,
которые в последнее время захлестнула лавина уголовных (гражданских) дел, от
необходимости рассматривать ежедневно десятки тысяч дел и материалов, не
представляющих особой сложности. Между тем мировая юстиция способна принять на
себя примерно одну пятую уголовных (более половины гражданских) дел,
относившихся ранее к юрисдикции районного, городского звена судебной системы.
Отсюда следует, что чрезвычайная загруженность является одним
из обстоятельств, свидетельствующих о необходимости реформирования существующей
судебной системы судов общей юрисдикции. Некоторые ученые это объясняют, с одной
стороны, дефицитом судов и судей, а также недостаточным финансированием судов, с
другой стороны — устаревшими, неоправданно усложненными формами
судопроизводства.
Учреждение судов субъектов Федерации позволит, на взгляд
сторонников данной позиции, несколько ослабить внутреннее напряжение в системе
судов общей юрисдикции. Кроме того, предполагается перенесение доли бремени
федерального бюджета по обеспечению судов общей юрисдикции субъектов Российской
Федерации на их бюджеты (с учетом нормы ст.124 Конституции Российской Федерации
только в части материально-технического обеспечения). К тому же после учреждения
судов в конкретном субъекте Российской Федерации общее число судов и судей в
стране увеличится.
Плюс ко всему, Закон «О мировых судьях в Российской
Федерации» в развитие положений Федерального конституционного закона «О судебной
системе Российской Федерации» предоставляет субъектам Федерации широкое правовое
поле для решения целого ряда вопросов, связанных с созданием судебных участков и
должностей мировых судей, порядком их назначения (избрания) и деятельности,
материально-техническим обеспечением работы судей и т.д.
Также замечается, что мировые судьи — не новый для России
институт. Речь идет о возрождении того, что уже было известно отечественному
судоустройству, сложившемуся в результате судебной реформы 1864 года. Но тем не
менее говорится, что положения рассматриваемого Закона о существе мировой
юстиции, принципах ее организации и деятельности значительно отличаются от тех
же положений и принципов построения мировой юстиции в пореформенной России.
Однако их объединяет то, что мировые судьи максимально приближены к населению,
благодаря чему обеспечивается быстрое, без проволочек рассмотрение подсудных им
дел и материалов.
Не отрицается, что есть еще множество неурегулированного,
противоречивого на пути становлении института мировых судей. Но его без сомнений
следует всесторонне поддерживать, сформировывать, укреплять и вырабатывать
практику применения.
Таким образом, институт мировых судей «должен послужить одним
из инструментов кардинального улучшения деятельности российской судебной
системы».
Сторонники второго мнения полагают, что институт мировых
судей не соответствует действующей судебной системе, а его создание является
бессмысленным и нецелесообразным.
А именно, нельзя возродить давно умерший институт, созданный
в иных экономических условиях, в ином правовом поле, основанный не только на
других принципах права, но и на иных морально-этических принципах, действовавших
в сфере иного правосознания. Также немаловажно и то, что в царской России с
1864 г. по 1917 г. институт мировых судей прошел тернистый путь развития и
изменения (преобразования). Их подведомственность с самого начала была нечетко
определена и постоянно изменялась. В один из периодов своей деятельности
(наиболее продолжительный) мировые судьи рассматривали дела, связанные с
проступками, не влекущими за собой уголовную ответственность; к ним были
отнесены проступки против благочестия, нарушение Уставов телеграфного и
пожарного ведомств и некоторые другие, не представлявшие большой общественной
опасности.
Однако деятельность мировых судей не удовлетворяла
юридическую общественность и правительственные круги. И уже к 1889 г. им на
смену почти повсеместно пришли земские начальники и волостные судьи, т.е.
практически это звено судебной системы было заменено административной
деятельностью исполнительной власти. Частично мировые суды были восстановлены к
1912 г. не на всей территории России.
Из этого следует вывод, что институт мировых судей в царской
России не был четко разработанным и эффективно работающим звеном судебной
системы, его нельзя отнести к явлениям «золотого века», иными словами, в
реальности не было той модели, к которой призывают возвратиться в наших
условиях. В рамках судебной реформы речь может идти не о возвращении старого
института, а о создании одноименного.
В противовес мнению о том, что институт мировых судей
создается с единственной утилитарной целью облегчить работу районных судов,
заявляется, что задача разгрузки федеральных районных судов может быть решена
менее сложным и более экономичным путем — увеличением числа районных судей.
Простое увеличение количества судей не потребует затрат на разработку и принятие
законов о мировых судьях, организацию и оснащение участков мировых судей, оплату
технического аппарата этих судей и многих других расходов.
Одномоментной разгрузки не произойдет, если начнут
действовать мировые судьи, так как к делам, отнесенным к производству в районных
федеральных судах, прибавится еще немалое количество дел по жалобам на решения
мировых судей.
Говорится и о том, что деятельность мировых судей не сможет
сократить и сроки прохождения дел в судах, так как их решения могут быть
обжалованы в районные суды, что не только не сократит, а увеличит количество дел
в районных судах, а также увеличит сроки их прохождения по судебным инстанциям,
более того, затруднит работу районных судов новыми, не свойственными им
обязанностями апелляционного или кассационного пересмотра дел. Рассмотрение дел
мировыми судьями практически приведет к созданию еще одной инстанции в
дополнение к существующим трем, что сделает судопроизводство более громоздким,
усложнит прохождение дел по инстанциям и, естественно, увеличит сроки разрешения
дел и количества дел в районных судах.
Считается бездоказательственный, не аргументированным и не
подкрепленным анализом судебной практики мнение, что «большая часть дел будет
рассматриваться мировыми судьями и нынешнее безотрадное состояние судебной
защиты резко изменится в лучшую сторону».
Многие заслуженные деятели науки высказали свое мнение на
этот счет, что для восстановления мирового института нет никаких оснований.
Общественность ожидала совершенствования судебной реформы в сторону суда
профессионалов, а Закон установил совершенно иное. Это обстоятельство
объясняется стремлением России в течение последнего периода к вступлению в Совет
Европы, а также желанием соответствовать общемировым стандартам. Но
подчеркивается, что европейское сообщество должно быть заинтересовано в существе
российского законодательства и правоприменения, а определение же конкретных форм
отправления правосудия — внутреннее дело самого государства. Рекомендации
Комитета министров Совета Европы по «упрощению процедуры….. и облегчения доступа
частных лиц к правосудию» могли быть исполнены им же предложенными мерами:
«предоставить судам достаточный персонал, облегчить их эффективную работу…» и
т.п. А тезис: «восстановление института мировых судей позволит реально
обеспечить доступность правосудия»,— представляется надуманным и необоснованным.
Как уже отмечалось ранее, институт мировых судей для России
не новое явление, и его прообраз коренится в судоустройстве прошлых веков, где
появившиеся в процессе реформ Судебные Уставы ввели разделение судов на мировые
и общие, и, как отмечалось в научной литературе, «разделение это допущено для
достижения близости суда к народу…». Достичь этой близости предполагалось путем
выборности судей из числа уважаемых лиц, в том числе без юридического
образования, для разрешения дел преимущественно достижением примирения и на
основе моральных и обычных норм. Но такая цель, как близость к народу, ставилась
в условиях перехода от крепостного права, что важно, когда это действительно
было актуально. В настоящее же время «недоступность и неповоротливость» судебной
защиты вызвана не засильем чиновничьего произвола, а недостаточным количеством
судей и низкой материальной обеспеченностью судов. Считают, что в условиях
стремления к правовой государственности, одним из основных принципов которой
является господство права, верховенство закона, допускаться к рассмотрению
уголовных (гражданских, административных) дел должны исключительно лица,
обладающие юридическим образованием.
Итак, в научной литературе существует множество научных
позиций, методик, установок, предположений и мнений. В отношении
рассматриваемого нами института мировых судей все еще только начинается, так как
это новый для настоящего времени институт судопроизводства. В связи с чем можно
сказать наверняка, что дебаты и прения сторонников, придерживающихся той или
иной установки, будут и далее развиваться по мере продвижения мировой юстиции в
нашу страну.
Таким образом, преждевременно было бы делать выводы, и,
принимая во внимание вышеизложенные тезисы, важно уяснить следующее
обстоятельство. Институт мировых судей, как одна из серьезнейших насущных
проблем судебной реформы настоящего времени, перерастает из
теоретико-дискуссионной возможности в реальное претворение в жизнь.
На протяжение ряда лет в нашем обществе наблюдаются
кардинальные изменения, обусловленные изменениями отношений собственности,
которые детерминируют преобразование всей совокупности надстроечных явлений и
определяют положение личности. Очевидно, что объективные процессы, происходящие
в стране, настоятельно требуют проведения судебной реформы, которая позволила бы
преобразовать юстицию, в том числе и уголовную. В результате судебной реформы
должно быть создано такое судоустройство и судопроизводство, которое бы
адекватно закрепило складывающиеся отношения, создало бы условия для их
дальнейшего развития и отражало бы новое отношение к личности, ее правам,
свободам и интересам. Для решения этих задач необходимо уяснить состояние
советской уголовной юстиции и, исходя из этого, определить направления, по
которым должны происходить преобразования, выявить их приоритеты.
Современная уголовная юстиция не может быть правильно
осмыслена вне связи с прежними стадиями ее развития, в противном случае
останутся нераскрытыми механизмы, образовавшиеся давно, но действующие сегодня и
в значительной мере определяющие будущее. Без исследования генезиса невозможно
понять современное состояние уголовной юстиции. В условиях происходящих
преобразований отчетливо видно, насколько важен анализ прошлого, объективное и
тщательное изучение истории. Такой анализ позволит дать оценку советской
уголовной юстиции, по отношению к выбранной нами теме, правильно определить
направления ее реформирования.
К тому же в настоящее время при изучении тех или иных
принципов, институтов, норм современного российского судоустройства стало
общепринятым делать небольшой исторический экскурс в прошлое. Ведь недаром
судебная реформа, проводимая ныне в нашей стране, обострила интерес к истории
становления национального правосудия, его генезису и основным этапам эволюции.
Это вполне объяснимо: ее успех, а равным образом успех государственно-правовых
реформ в целом, в известной мере связан, а возможно, и зависит от того,
насколько их программы, планы учитывают отечественный исторический опыт и уроки
прошлых кардинальных изменений политико-правовых институтов.
Известно, что новое — это хорошо забытое старое, которое
прошло свои этапы эволюции.
Обращение к изучению уголовно-процессуальной жизни XIX века
необходимо, по нашему мнению, еще и потому, что процессы, происходящие тогда и
происходящие сейчас, сходны. Этот период истории России созвучен с переживаемым
нами временем. И сейчас мы постараемся вас в этом убедить!
**Полностью статью можно найти в печатной версии журнала
Copyright © 1994-2016 ООО "К-Пресс"
Home
Поиск
Издания
Контакты
