Черные дыры в Российском Законодательстве 2003'1

Home Поиск Издания Контакты k-press.ru


Продолжается подписка на наши издания! Вы не забыли подписаться?

Исследование, проводимое экспертом и специалистом

Бишманов Б.М., к.ю.н., начальник кафедры
Московский университет МВД России

Каждый участник следственных действий в ходе их проведения осуществляет определенную функцию по обнаружению, восприятию и закреплению фактических данных. С.А. Шейфер подразделяет всех участников следственных действий, помимо прокурора, следователя и дознавателя, на четыре группы:

“1) лица, располагающие доказательственной информацией и передающие ее следователю в ходе следственного действия;
2) лица, использующие свои специальные знания для оказания содействия следователю в обнаружении, изучении и закреплении доказательственной информации;
3) лица, участие которых служит средством контроля за объективностью и полнотой отображения доказательственной информации в материалах дела;
4) вспомогательные участники следственного действия”.

В соответствии с тематической направленности настоящей работы, рассмотрим подробно вторую группу, где к участникам относятся эксперт и специалист. Как отмечалось ранее, процессуальная фигура эксперта и специалиста имеет существенные различия. Основные различия заключаются в их правах, компетенциях, обязанностях и самостоятельности.

Следователем может быть приглашен специалист для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применении технических средств в исследовании материалов уголовного дела, для постановки вопросов эксперту, а также для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию. В УПК России специалист, в отличие от эксперта, не является субъектом следственного действия, так как он не составляет заключения, а результаты его работы заносятся следователем в протокол. Субъектом выступает сам следователь, который руководит следственным действием, удостоверяется в личности и компетенции специалиста, разъясняет ему и другим участникам следственного действия предусмотренные законом права и обязанности, предупреждает его об ответственности за отказ или уклонение от выполнения своих обязанностей, следит за процессом оказания помощи специалистом в обнаружении, фиксации, изъятии и упаковывании вещественных доказательств, фиксирует ход и результаты следственного действия в протоколе и оценивает выводы специалиста. Результаты специалиста отдельно не относятся к доказательствам, в то время как заключения эксперта является одним из видов доказательств.

Толкование понятия “исследование” в юридической сфере связано непосредственно с доказыванием. Данная тема в процессуальной доктрине достаточно полно освещена. В соответствии с тематической направленностью акцентируем внимание на процессе доказывания, в частности на его элементе - исследовании. Как известно, гносеологическая сторона процесса доказывания заключается в установлении истины по делу и в познании предмета доказывания, а функциональная сторона включает последовательную деятельность по работе с доказательствами, так называемые элементы процесса доказывания. Так, по УПК РФ доказывание состоит в собирании, проверке и оценке доказательств (ст.85 УПК РФ). Следует заметить, что не во всех странах СНГ одинаково определяется процесс доказывания, так, по УПК РК он включает в себя собирание, исследование, оценку и использование доказательств (ст.124 УПК РК).

Исследование (проверка) наравне с собиранием, оценкой составляет элемент процесса доказывания. Следует заметить, что в литературе наряду с термином “элемент” употребляются термины “стадия” и “этап”. Мы вполне согласны с теми, кто считает, что данные термины не равнозначны. Это следует, в первую очередь, из смысла самих слов:

В доказывании, хотя весь процесс начинается с собирания, но нет строгой последовательности между собиранием, исследованием и оценкой, они взаимосвязаны и взаимообусловлены, присутствуют одновременно во всех периодах доказательственной деятельности. Поэтому говорить о стадии и этапе процесса доказывания некорректно. Справедливо отметил Ф.Н. Фаткуллин, что элементы доказывания “…указывают на внутреннюю структуру этой процессуальной деятельности, складываются из той или иной суммы процессуальных действий и отношений”. Мы солидарны с таким взглядом.

Под исследованием понимается процесс выработки новых знаний, который определяется, как принято, объективностью, воспроизводимостью, доказательностью, точностью и имеет два уровня:

“Эмпирический уровень познания характеризуется опытными способами получения знания. На этом уровне объект отражается в тех свойствах и отношениях, которые доступны чувственному восприятию. Теоретический уровень познания отличается тем, что на нем знание приобретается путем абстрактного мышления. Здесь объект постигается в тех сторонах и связях, которые недоступны непосредственному, чувственному исследованию. Однако не стоит полагать, что эмпирическому уровню присуща только чувственная, а теоретическому – только рациональная форма познания. Чувственное всегда сопровождается мыслительными операциями, а рациональное базируется на опыте. Говоря об эмпирическом и теоретическом познании, мы имеем в виду, что основными, ведущими способами получения знания являются опыт или абстрактное мышление”.

Под эмпирическими способами исследования доказательств понимаются производимые следователем и судом процессуальные действия с целью проверки доказательств: освидетельствование, очная ставка, предъявление для опознания, проверка показаний на месте, производство судебной экспертизы, следственный эксперимент. Следует отметить, что и другие следственные действия могут использоваться при исследовании доказательств, хотя они непосредственно проводятся для собирания их. В действиях прокурора в первую очередь прослеживается проверка деятельности органов дознания и следствия по собиранию и проверке доказательств, их относимости, допустимости, достоверности, достаточности для разрешения уголовного дела. В судебном разбирательстве все доказательства по уголовному делу подвергаются непосредственному исследованию, путем заслушивания показания подсудимого, потерпевшего, свидетелей, заключение эксперта, осмотра вещественных доказательств, оглашения протоколов и иных документов, производства других судебных действий по исследованию доказательств (ст. 240 УПК РФ). Фактически на всех стадиях производства по уголовному делу осуществляется исследование доказательств.

К теоретическим способам исследования доказательств относятся осуществляемые следователем и судом логические операции с доказательствами и их источниками, основанные на аналитических приемах мышления как анализ механизма формирования доказательства и сопоставления проверяемого доказательства с другими доказательствами, имеющимися в деле.

Понятие исследования в уголовно-процессуальном законодательстве не однозначно по своему содержанию. К примеру, в УПК РФ, различают исследование доказательств, исследование обстоятельств, исследование эксперта, сравнительное исследование.

Исходя из этого, будем различать следующие понятия исследования:

  1. Исследование как элемент процесса доказывания;
  2. Исследования как процессуальный способ (экспертиза - экспертное исследование);
  3. Исследования как стадия экспертного исследования (сравнительное исследование).

Рассмотрим раздельно основное содержание указанных понятий в Российском уголовно-процессуальном законодательстве.

1. Исследование как элемент процесса доказывания. Трактовка понятия “исследования” как элемента процесса доказывания даны многими учеными и дискуссии касаются, в частности, содержания исследования.

М.С. Сторогович в качестве способов проверки называет исследование самого доказательства, отыскание новых доказательств, подкрепляющих или опровергающих это доказательство с другими имеющимися в деле доказательствами, а итогом проверки он считает оценку доказательства.

Как полагает П.Ф. Пашкевич под исследование доказательств понимается деятельность субъекта доказывания по изучению доказательств и их проверке.

Учитывая определения других известных ученых, в целом можно мнения по данному вопросу систематизировать следующим образом:

Полагаем, что причиной столь неоднозначного понимание содержания исследования является разное восприятие самого термина. В данном случае исследование воспринимается в двух вариантах: как элемент процесса доказывания и как способ достижения цели элемента процесса доказывания.

Мы согласны с первой точкой зрения, в то же время прав Р.С.Белкин, что “исследование и оценка доказательств пронизывают друг друга и практически неотделимы”. Действительно, они взаимосвязаны и взаимообусловлены, одновременно присутствуют во всем процессе доказывания и в зависимости от стадии доказывания является основным ее элементом. В первоначальной стадии доказывания основным выступает собирание доказательств, в дальнейшем ключевым оказывается их проверка, а на завершающем периоде – главным является оценка доказательств. И доказательства проверяются в процессе их собирания, а не после завершения его, при этом не исключается и оценка их. Таким образом, при собирании доказательств может проводиться одновременно их проверка и оценка, аналогично, как во время проверки доказательств появится необходимость в собирании дополнительных доказательств и оценка их, так и оценка доказательств не исключает проведения собирания доказательств с проверкой их. Следует заметить, что пока не завершилось формирование доказательства, нельзя закончить проверку, а также процесс доказывания обязательно начинается с собирания доказательств, а заканчивается оценкой их. Исходя из этого, исследования никак нельзя включить в оценку, или наоборот. Проверка по содержанию шире чем исследование, поэтому не вызывает возражений последнее мнение. Проверку доказательств составляет не только исследование их и установление связей, отношений и зависимости между сторонами, свойствами и качествами проверяемого доказательства, но и сопоставление с другими доказательствами, установление источников доказательств, получении иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство. И еще одно отличие: проверка выполняется следователем, прокурором и судом, а исследование проводится, помимо них, и экспертом, и другими лицами. Таким образом, мы вполне согласны с тем, что можно включить исследования доказательств в проверку доказательств и рассматривать как отдельный элемент процесса доказывания.

2. Исследования как процессуальный способ (экспертиза − экспертное исследование). Исследование доказательств в криминалистической литературе воспринимается как экспертное исследование вещественных доказательств, а оценка – как оценка заключения эксперта.

Как известно, следуя из содержания доказывания, различают процессуальные и непроцессуальные методы и средства доказывания. К процессуальным, в первую очередь, относятся следственные действия, и к непроцессуальным – в основном методы и средства ряда наук, используемые в уголовном судопроизводстве. Одной из процессуальных методов процесса доказывания является экспертиза, причем, как справедливо отмечает В.М.Галкин, используемая во всех трех его элементах.

Поскольку в качестве доказательств допускается заключение эксперта (п.2 ст.74 УПК РФ), то орган, назначивший экспертизу, выполняет следственное действие, направленное на собирание доказательств. Собирание доказательств заключается в совокупности действий, направленных на обнаружение, истребование, получение и закрепление доказательств в установленном законом порядке. Собирание доказательств осуществляется в ходе производства следственных и иных процессуальных действий, предусмотренных законом. Понятие “собирание доказательств”, по нашему мнению, не совсем правильно отражает сущность этой части процесса доказывания. Действия по обнаружению доказательств выходят за рамки понятия собирания. Специалист, участвующий в следственном или судебном действии, не только оказывает содействие в обнаружении, закреплении и изъятии доказательств, но и проводит их исследование, те самым помогает уяснению следователем обстановки происшедшего события. Эти предварительные суждения не являются экспертными выводами, однако имеют большое значение, поскольку способствуют построению следственных версий и выбору средств их проверки, разработке следственных и оперативных мероприятий, направленных на раскрытие преступления. Справедливо отмечает Е.А.Доля: “Словосочетание “собирание доказательств” не выражает и даже искажает существо деятельности, которую оно обозначает, этимологически предполагая наличие доказательств в готовом виде. Если исходить из такой посылки, то действительно остается просто собрать. Однако анализ реального процесса доказывания опровергает такую трактовку. Сам по себе факт совершения преступления не порождает доказательств в уголовно-процессуальном смысле. Необходима предметно-практическая деятельность, позволяющая включить в процесс доказывания ту часть объективной и субъективной реальности, которая несет на себе следы преступления. Именно по мере развития такой деятельности возникают, а, говоря точнее, формируются доказательства”. Исходя из этого, нам представляется возможным равнозначно с термином “собирание доказательств” использовать термин “формирование доказательств”.

Заключение эксперта содержит сведения о фактах, имеющих значение для дела. В том случае, когда с помощью экспертизы устанавливаются факты, служащие доказательством, то экспертиза становится также способом собирания доказательств в смысле фактов. Нюанс экспертизы заключается в том, что в данном положении согласуются два самостоятельного процесса: деятельность следователя по получению заключения эксперта и деятельность эксперта по формированию фактических данных.

Как положено, орган, ведущий уголовное судопроизводство, проводит исследование доказательств, путем познания “… их содержания, проверки достоверности существования тех фактических данных, которые составляют это содержание, определение относимости и допустимости доказательств и установление согласуемости со всеми остальными доказательствами по делу”.

Однако в тех случаях, когда необходимы специальные знания, орган, ведущий уголовное судопроизводство, использует их посредством привлечения эксперта для производства экспертизы. При этом в качестве объектов экспертизы могут быть не только вещественные доказательства, но и другие доказательства. “При проведении экспертизы исследование, основанное на специальных познаниях, фактически совершается экспертом. Однако с процессуальной стороны оно одновременно является судебным исследованием, осуществляемым лицом, производящим дознание, следователем, прокурором, судом при помощи эксперта. Орган, ведущий судопроизводство, производит экспертизу в том смысле, что принимает решение об ее проведении, назначает экспертов, осуществляет процессуальное руководство их работой, оценивает результаты экспертизы и т. д. Сообщаемый в экспертном заключении факт юридически считается установленным лишь тогда, когда это будет признано органом, ведущим судопроизводство, при окончании уголовного или гражданского дела в соответствующем процессуальном акте (приговоре, решении, определении о прекращении дела и т. п.)”.

Экспертизу можно использовать как один из процессуальных способов оценки доказательств в ходе определения относимости, допустимости, достоверности.

Доказательство, как принято в уголовном процессе, представляет собой единство объективного содержания и субъективной формы. Под объективным содержанием доказательства понимается его связь с обстоятельствами, подлежащими доказыванию по уголовному делу, а субъективная форма доказательства заключается в том, что его источником всегда выступает человек (субъект), от которого исходят сведения, относящиеся к делу. Исходя из этого, заключение эксперта как доказательство выражается в единстве его содержания и формы. В качестве содержания выступают фактические данные по вопросам, поставленным перед экспертом дознавателем, следователем, прокурором или судом, представляемым экспертом в письменной форме на основе проведенного им исследования с использованием его специальных знаний. Субъективной формой доказательства выступает сам эксперт как источник доказательства. Правовое положение эксперта характеризуется совокупностью прав, обязанностей и ответственности, установленных законом. Доказательство, применительно к его содержанию и форме, должно отвечать двум требованиям: относимости и допустимости. “Относимость – правовое требование, обращенное к содержанию доказательства, означающее его связь с обстоятельствами и фактами, имеющими значение для уголовного дела. … Допустимость – правовое требование, предъявляемое к форме доказательства как к источнику фактических данных и способу собирания (формирования) доказательства – соответствующему следственному или судебному действию”.

3. Исследования как стадия экспертного исследования (сравнительное исследование). Важной частью заключения эксперта как доказательства представляют структура и содержание экспертизы.

В соответствии со ст.204 УПК РФ в заключении эксперта указываются: дата, время и место производства судебной экспертизы, основания производства судебной экспертизы, должностное лицо, назначившее судебную экспертизу, сведения об экспертном учреждении, а также фамилия, имя и отчество эксперта, его образование, специальность, стаж работы, ученая степень и (или) ученое звание, занимаемая должность, сведения о предупреждении эксперта об ответственности за дачу заведомо ложного заключения, вопросы, поставленные перед экспертом, объекты исследований и материалы, представленные для производства судебной экспертизы, данные о лицах, присутствовавших при производстве судебной экспертизы, содержание и результаты исследований с указанием примененных методик, выводы по поставленным перед экспертом вопросам и их обоснование.

Однако закон не определяет саму структуру экспертизы, что порождает основания для дискуссий при рассмотрении данного вопроса.

Заключение эксперта состоит из вводной, исследовательской частей и выводов. Нормативно не закреплены какие-либо обязательные правила по содержанию каждой части заключения, хотя в каждом ведомстве имеются требования предъявляемые.

Неоднозначен взгляд на уголовно-процессуальную природу заключения эксперта. По мнению одних осмотр приравнивается к результатам экспертизы, по мнению других заключение эксперта является разновидностью свидетельских показаний. Также заключение эксперта рассматривается как самостоятельный вид доказательств. До середины XIX века считалось, что экспертиза не отличается от судебного осмотра и заключение эксперта не может быть самостоятельным источником доказательств. Основанием для такого суждения являлась недоразвитость института судебной экспертизы, которая была представлена только медицинской экспертизой, которая не отделилось от судебного осмотра и освидетельствования. Начиная со второй половины XIX века, заключение эксперта воспринимается как самостоятельное доказательство. Вместе с этим, появились теории, обоснованные антропологической школой права, полагающие, что суд присяжных должен быть постепенно заменен коллегией экспертов, которые могли бы исследовать личность преступника и применять к нему меры социальной защиты. Таким образом, предлагалось заменить процессуальный статус заключения специалиста как доказательства на приговор, обязательный для исполнения. Также заключение эксперта воспринималось наравне с показаниями свидетеля. В соответствии с Уставом уголовного судопроизводства Российской империи (1864 г.) экспертиза производилось в присутствии следователя и понятых. В Уставе не имелось статьи, регламентирующей форму и содержание заключения эксперта. Результаты использования специальных познаний оформлялись в виде допроса эксперта.

В уголовно-процессуальном кодексе РСФСР (1922-1923 гг.) используется термин “заключение” в ст.170-173, и в ст.298 предусмотрено: “Заключение, данное экспертами после его устного изложения, должно быть представлено, затем экспертами в письменном виде и приобщено к делу”. Однако не отводилось статьи отдельно понятию заключения экспертизы, не указывалась форма и содержание. Среди публикаций встречались работы, где авторами не проводилось различия между заключением эксперта и протоколом допроса. “… Экспертиза по делу обычно не сводится к одному допросу специалиста или сведущего лица, а слагается из ряда действий: следователь сообщает эксперту некоторые данные из производств, предъявляет ему для осмотра те или другие документы и вещественные доказательства; эксперт иногда предварительно изучает материалы, имеющиеся при деле, производит вычисления, испытания, пробу и т.п., а затем дает следователю заключение или показание, оформленное производством допроса”.

Принятие уголовно-процессуального кодекса в 1961 г. во всех союзных республиках установило специальные статьи, посвященные заключению эксперта и его содержанию. К примеру, ст. 52 УПК Казахской ССР регламентировала понятие заключения экспертизы, а в ст. 56 определялось содержание. В соответствующих ведомствах появились документы, определяющие порядок производства судебных экспертиз, где приводилась структура заключения. В основном документе “ Об организации судебных экспертиз в экспертных учреждениях Министерства юстиции СССР” установлены требования к структуре экспертизы: вводной части, исследованию и выводам. В последующем включена четвертая часть – синтезирующая. Такая регламентация послужила основанием для широкого обсуждения по каждой части заключения эксперта. Особенно подробным рекомендациям подверглась исследовательская часть. “В исследовательской части заключения указываются все действия, которые проводились с вещественными доказательствами (способы изъятия проб, их количество, химические реакции и т.п.) ”. В некоторых работах предъявлялись более жесткие требования: конкретной детализации – вес, единица измерения, технические данные и т.п. Также требовалось указать справочно-нормативные источники. Несмотря на детализацию, указывалось: “…подробно описываются лишь те средства и методы, которые обеспечили результативность исследования, а остальные только упоминаются”.

Наиболее сложной стадией исследовательской части представляется сравнительное исследование. Предпосылкой квалифицированного экспертного исследования является уяснение гносеологической и юридической природы образцов. Исходя из этого, полагаем, что необходимо обратить внимание на понятие образцов для сравнительного исследования.

В УПК РСФСР 1923 г. об образцах не упоминалось, в то же время они использовались в следственной, судебной и экспертной практике. Образцы для сравнительного исследования впервые получили правовую регламентацию в последующем уголовно-процессуальном законодательстве.

Понятие образца для сравнительного исследования является одним из основных в исследовательской деятельности эксперта и представляет значительный теоретический и практический интерес. В юридической литературе о понятии образцов для сравнительного исследования высказывались различные точки зрения. Безусловно, каждое опубликованное определение содержит основные характеристики для правильного восприятия понятия образца для сравнительного исследования.

Вместе с тем, не со всеми предлагаемыми определениями в полной мере можно согласиться.

В первоначальных формулировках не совсем удачно использованы термины, которые либо включают не все объекты, используемые в качестве сравнительного материала, либо содержание определения выходит за пределы понятия образца

В одном из определений под образцом для сравнительного исследования понимается “…материальный объект, несомненно происходящий от другого объекта и являющийся его частью либо отражающий его признаки, получаемый для проведения специальных исследований в целях идентификации или установления родовой (групповой) принадлежности идентифицируемого объекта, а также для установления других обстоятельств расследуемого преступления”.

Заметим, что при несомненном происхождении от другого объекта не все сравниваемые объекты могут быть признаны образцами. К примеру, фонограмма – это запись голоса человека на магнитном носителе, и она не произошла от другого объекта. Аналогично, если в качестве сравнительного материала при производстве судебно-баллистической экспертизы будет представлено огнестрельное оружие, то оно не произошло из другого объекта, а изготовлено и будут сравниваться по критериям огнестрельного оружия.

Среди имеющихся формулировок более лаконичным и точным представляется следующее определение: “Образцы - это предметы, созданные или измененные способом, аналогичным способу формирования вещественных доказательств и под воздействием того же самого объекта”.

В перечисленных определениях содержится, на наш взгляд, важная характеристика образца – это наличие признаков и свойств сравниваемого объекта в образце. Действительно, независимо от того, изготавливались ли они или получены из другого объекта и т.п., образец должен содержать в себе сведения, данные, достаточные и пригодные для сравнения с целью установления родового (группового) тождества или идентификации с исследуемым объектом.

Таким образом, мы имеем в виду криминалистически значимую информацию, содержащуюся в образце. Основываясь на этом, полагаем, что образец для сравнительного исследования - это объект материального мира, несущий на себе криминалистически значимую информацию, достаточную и пригодную для установления тождества или идентификации.

Вызывает дискуссию вопрос о процессуальной природе образцов для сравнительного исследования. Действующее законодательство не определяет, имеют ли они самостоятельное доказательственное значение.

Имеются, по крайней мере, две точки зрения. Согласно первой образцы для сравнительного исследования являются самостоятельным видом доказательств или определяют образцы как разновидность вещественных доказательств. Согласно второй, образцы для сравнительного исследования вообще не имеют самостоятельного доказательственного значения.

На наш взгляд, необходимо исходить из самого понятия вещественного доказательства. По своей природе происхождения вещественными доказательствами являются вещественные объекты, возникшие, в связи с событием преступления или использованные при совершении преступления, подготовке к нему и т.п. Полагаем, что форма образцов для сравнительного исследования зависит от природы самого объекта. Процесс формирования можно взять за основу при определении образцов.

Образцы, которые были специально получены для производства сравнительного исследования, не являются вещественным доказательством. Также нельзя относить к вещественным доказательствам те объекты, которые возникли до исследуемого события и не связаны с ним. Образцы сравнительного исследования только в отдельных случаях могут быть вещественными доказательствами, если они до этого были определены ими.

Другой не менее важной проблемой является принудительное получение образцов для сравнительного исследования. Вопрос об основаниях допущения принуждения при получении образцов для сравнительного исследования не решен однозначно ни в теории, ни в законодательстве.

Процедура получения образцов почерка, продуктов жизнедеятельности человека и иных образцов у определенных лиц для сравнительного исследования выражается в ограничении неприкосновенности личности. Данное обстоятельство может быть связано с применением различных принудительных мер.

В научной литературе не прекращается обсуждение вопроса о необходимости приглашения понятых, если изъятие образцов связано с применением принуждения. По смыслу действующего уголовно-процессуального закона, и на это тоже обращалось внимание в литературе, участие понятых не связано с принудительным или добровольным характером следственного действия. Они не являются в прямом смысле гарантами прав обвиняемого, подозреваемого или других участников следственного действия. Их участие в следственных действиях возможно только в случаях прямо установленных законом.

В ч. 3 ст. 202 УПК РФ установлено, что получение образцов производится в необходимых случаях с участием специалистов, о чем составляется протокол, с соблюдением требований статей 166 и 167 настоящего Кодекса, за исключением требования об участии понятых.

Возможно, не совсем взаимно согласованными в УПК РФ являются нормы, закрепленные в п. 2 ч. 4. ст. 57 и в ч. 4 ст. 202. В первом указывается, что эксперт не вправе самостоятельно собирать образцы для экспертного исследования, а во втором предусматривается возможность получения образцов для сравнительного исследования самим экспертом, если оно (изъятие образцов) является частью судебной экспертизы. На наш взгляд, в ситуации, когда объекты представлены на исследование, то нет смысла повторно получать полномочия для получения образцов, так как постановление о назначении экспертизы фактически дает право на такое действие. Исходя из этого, следует в п.2 ч.4. ст.57 после слов “… экспертного исследования” поставить запятую и добавить “ кроме случаев, когда получение образцов для сравнительного исследования является частью судебной экспертизы”.

Рассмотренные нами три варианта содержания понятия “исследования” не является одинаковым и исчерпывающим для аналогичного законодательства стран содружества. К примеру, в казахстанском уголовно-процессуальном законодательстве, понятие “исследование”, помимо приведенных вариантов, встречается и в описании процессуальной фигуры специалиста (ст.84 УПК РК). В рамках следственного или судебного действия специалист имеет право проводить исследования материалов дела с отражением его хода и результатов в соответствующем протоколе либо официальном документе, прилагаемом к нему (ч.8 ст.203 УПК РК). Исследования, выполненные специалистом в рамках следственного или судебного действия, имеют процессуальный статус, так как протоколы процессуальных действий являются одним из видов доказательств по уголовному делу (ст.115 УПК РК). Форма, вид и содержание исследования в зависимости от структуры протокола процессуального действия бывает различной.

Если ход и результаты исследования приводятся в протоколе, то лицом, составляющим его, указывается: кем, на каком основании произведено исследование; отметка, удостоверенная подписью специалиста о том, что он предупрежден об уголовной ответственности за фальсификацию доказательств; что требуется установить исследованием; какие объекты были подвергнуты исследованию; какие исследования произведены. И далее излагается полностью ход исследования и выводы. Также приводятся данные предварительного осмотра, описываются методы, технико-криминалистические средства использованные специалистом.

При составлении специалистом официального документа, прилагаемого к протоколу процессуального действия, форма, вид и содержание исследования во многом аналогичны заключению эксперта. Соответственно, название официального документа принято как “заключения специалиста”. С другой стороны, признаком исследования является необходимость использования специальных знаний, требующих логического анализа и синтеза имеющихся данных, то есть проведения умозаключения. Исходя из этого, посчитали более приемлемым вариантом для использования по смыслу и значению понятие “заключения специалиста”. Следует оговориться, что в экспертной системе Министерства юстиции России до недавнего времени существовала практика выполнения “заключения специалиста” вместо “заключения эксперта”. Однако, предложенное и внедренное нами в теорию и практику экспертно-криминалистической деятельности органов внутренних дел Казахстана понятие “заключения специалиста” имеет вышеприведенные отличия.

Таким образом, понятие “исследование” имеет различное содержание в уголовном процессе, и в деятельности эксперта и специалиста непосредственное использование понятия исследования зависит от их процессуального статуса.

Copyright © 1994-2016 ООО "К-Пресс"