Черные дыры в Российском Законодательстве 2003'2

Home Поиск Издания Контакты k-press.ru


Продолжается подписка на наши издания! Вы не забыли подписаться?

Особенности расследования мошенничеств в сфере оптового потребительского рынка

Облаков А.А., к.ю.н.
Работа представлена Академией управления МВД России

1. Возбуждение уголовного дела и первоначальный этап расследования мошенничеств в сфере оптового потребительского рынка

Расследование хищений путем обмана и злоупотребления доверием в сфере экономической деятельности (в т.ч. на потребительском рынке) представляет собой сложный и трудоемкий процесс поиска объективной истины по делу, преодоления противодействия достаточно опытных и обладающих высоким интеллектуальным потенциалом подозреваемых. Целенаправленная процессуальная деятельность основывается на анализе исходной информации, определении и конкретизации общих и частных задач расследования, выборе средств и методов их достижения, планировании и координации действий всех участников.

В криминалистической литературе расследование рассматривается как многоэтапная деятельность. Выделение в ней соответствующих периодов имеет существенное значение для структуры частной криминалистической методики, оказывая влияние на определение ее элементного состава.

Существуют различные подходы, как к периодизации расследования, так и к определению содержания и временных границ отдельных этапов. Однако во всех классификациях традиционно рассматриваются как минимум два этапа: первоначальный и последующий. Немаловажное значение для обеспечения полноты и качества расследования имеет деятельность по завершению производства по делу. Однако в рамках частной методики заключительный этап, как правило, не выделяется, поскольку основное его содержание — процессуальные действия, не связанные с обнаружением и закреплением доказательств.

На наш взгляд, окончание первоначального этапа и переход к последующему нельзя жестко фиксировать определенными процессуальными решениями (напр., привлечением в качестве обвиняемого) или выполнением неотложных (в трактовке ст.119 УПК РСФСР) следственных действий. Границы этапов расследования подвижны и зависят от конкретной ситуации расследования и определяются завершением неотложных (в криминалистическом понимании) следственных действий, обеспечивающих получение максимальной доказательственной информации, особенно той, которая может быть уничтожена или видоизменена.

Первоначальному этапу присущи определенные задачи, условия и характер деятельности. Следственные ситуации, складывающиеся на этом этапе (как по делам о мошенничестве, так и по другим преступлениям), отличает выраженная специфика компонентов, среди которых можно выделить: информационную неопределенность и ограниченность сведений о существенных обстоятельствах преступления; большой объем неотложной работы одновременно по нескольким направлениям; дефицит времени при реальной угрозе утраты значимой информации; активное противодействие со стороны установленных и неизвестных следствию участников преступления и других лиц; необходимость организации эффективного многосубъектного взаимодействия и др.

На начальном этапе расследования мошенничеств в сфере оптового потребительского рынка можно выделить следующие основные задачи:

С процессуальной стороны расследование (и, следовательно, первоначальный его этап) начинается с момента принятия решения о возбуждении дела. Однако деятельность по установлению фактических обстоятельств события, определению его криминального характера начинается с поступления соответствующей информации. По этой причине такая деятельность (особенно по экономическим преступлениям) рассматривается в рамках первоначального этапа.

Изучение практики расследования мошенничеств в сфере оптового потребительского рынка показывает, что основным поводом к возбуждению дела выступает заявление пострадавшей стороны (юридических лиц и частных предпринимателей — 67%). Случаев явки с повинной по изученным нами делам не зафиксировано. В то же время имели место случаи, когда факт совершения мошенничества выявлялся в результате обращения лиц, его совершивших, с заявлениями о вымогательстве, незаконном лишении свободы и насильственном удержании, совершенном в отношении них пострадавшими или криминальными группировками. Так, в декабре 1995г. директор ИЧП “Светоч” Ч. по договору с директором ТОО “Марта” Г. перевел на его счет 40 млн. руб. на приобретение мебели. Однако Г. денежные средства истратил на цели, не связанные с исполнением договора, и стал скрываться от кредитора. После неоднократных требований Ч. он обратился к знакомому Б. и, передав ему 6млн. руб., попросил оградить его от “необоснованных” претензий. Последний, действуя в составе организованной преступной группы, под предлогом разрешения конфликта в течение года вымогал у Г. деньги, путем угроз и насилия завладел принадлежащей ему квартирой и был задержан при попытке завладения автомобилем.

Необходимо отметить, что заявления юридических, физических лиц — учредителей и частных предпринимателей частично перекрывают другие предусмотренные ст.108 УПК РСФСР поводы. Например, при выявлении в ходе расследования дополнительных эпизодов мошенничеств, по которым пострадавшие в силу различных причин не обращались в правоохранительные органы, у них отбирается заявление как формальный повод для возбуждения дела. Реальным же поводом в таком случае является непосредственное обнаружение преступления в ходе расследования. Заявления получают и в ряде случаев фактического задержания мошенников при совершении преступления, как пострадавшей стороной, так и работниками милиции. В других случаях наблюдается обратная картина: с заявлением в ОВД обращаются пострадавшие, а уголовное дело возбуждается по рапорту оперуполномоченного о проведенной проверке и выявлении факта преступления. Учитывая вышесказанное, можно выделить несколько ситуаций при возбуждении уголовного дела.

1. При совершении преступления посторонними лицами (в т.ч. в сговоре с работниками организации) когда:

а) после заключения договора и исполнения обязательств (перечисление денежных средств, отгрузка товаров) пострадавшие обнаруживают, что контрагентом условия сделки не выполнены, а документы, представленные в подтверждение исполнения обязательств, — подложные или полученный товар не соответствует оговоренному, сфальсифицирован, некачественный;
б) факт обмана обнаруживается после заключения сделки с отсрочкой исполнения обязательств контрагентом и наступления сроков их исполнения;
в) обман обнаруживается в процессе его подготовки, при завладении или непосредственно после совершения и преступники задерживаются работниками правоохранительных органов либо пострадавшей стороной;
г) признаки мошенничества обнаруживаются при подаче и рассмотрении иска в арбитражном суде, в случаях, когда мошенники действуют от имени реально существующих юридических лиц, используют похищенные бланки и реквизиты;
д) факт его совершения обнаруживается работниками правоохранительных органов, в том числе в ходе оперативно-розыскной деятельности и при расследовании других преступлений;
е) о хищении сообщает сам преступник при расследовании других совершенных им преступлений;
ж) имеют место указанные выше обстоятельства в различных сочетаниях.

2. При совершении преступления работниками организации, когда преступление обнаруживается:

а) “случайно” (при сверке взаиморасчетов, составлении бухгалтерских отчетов, балансов, в результате неосторожных действий самого преступника и т.д.)
б) в ходе проведения плановых и внеплановых инвентаризаций, ревизий, аудиторских проверок по инициативе руководства этих организаций, вышестоящих подразделений, учредителей;
в) в ходе проведения инвентаризаций, ревизий, документальных проверок правоохранительными и контролирующими органами и осуществления оперативно-розыскной деятельности или расследования уголовных дел о других преступлениях;
г) в ходе сокрытии, реализации или легализации похищенного.

Следует уточнить, что в случае совершения мошенничества работниками организации при возбуждении уголовного дела часто их деятельность квалифицируется как присвоение вверенного виновному имущества. Это происходит потому, что не всегда в ходе предварительной проверки в полном объеме выясняется отношение виновного к похищенному, либо в процессе расследования устанавливается, что передача имущества виновному и соответствующие функции по распоряжению не оформлены (оформлены ненадлежащим образом).

Одной из особенностей при возбуждении дел данной категории является проведение пострадавшей стороной до обращения в ОВД ряда действий по проверке причин неисполнения обязательств, поиску лиц, совершивших преступление (в т.ч. с привлечением служб безопасности, частных детективных агентств), установлению подлинности документов и т.д. Заявления, как правило, содержат подробное описание не только обстоятельств мошенничества, но и проверочных действий, их результатов. К ним прилагаются копии документов, объяснения работников и т.д.

УПК РСФСР предусматривает необходимость проверки заявлений о преступлениях в случае, если изложенные в них сведения недостаточны для принятия решения. Тем не менее, предварительной проверке подвергаются около 65% заявлений по рассматриваемой категории дел, что несколько выше, чем в целом по делам о мошенничестве — 53%. Проверочные действия выражаются, как правило, в отобрании объяснений у работников, оформлявших и осуществлявших хозяйственную операцию, получении документов (обычно копий) о принадлежности товарно-материальных ценностей и их движении, проведении ревизий и предварительных бухгалтерских исследований, и т.п. В ряде случаев предварительная проверка необходима, поскольку, как отмечают многие исследователи, иногда трудно точно определить, имеет ли место мошенничество или непредумышленная ошибка. В то же время, по некоторым заявлениям проверка сводится не к получению дополнительных сведений, препятствующих принятию решения, а к проверке обстоятельств, изложенных в нем, что явно выходит за рамки задач стадии возбуждения уголовного дела, приводит к необоснованной потере времени, нарушению сроков принятия решения. Как отмечает И.О. Антонов, проверка оснований к возбуждению, при наличии информации, позволяющей сделать однозначный вывод о признаках мошенничества, обусловлена необходимостью устранить возможные сомнения в достоверности полученной информации, а также установить наличие либо отсутствие обстоятельств, исключающих производство по делу.

Однако предусмотренные законом средства и методы проверки заявлений обладают сравнительно небольшими возможностями оценки достоверности изложенных в них сведений, а установление обстоятельств, исключающих производство по делу (при наличии события и признаков состава преступления), возможно только в рамках предварительного следствия. В этом отношении нельзя не согласиться с мнением авторов, считающих основанием предварительной проверки неполноту, неконкретность и недостаточность сведений о преступлении. При наличии же данных, прямо указывающих на признаки преступления, она проводиться не должна, т.к. фактически подменяет расследование и приводит к утрате возможности закрепления доказательств в порядке, предусмотренном законом, что неоднократно подчеркивалось различными авторами.

Деятельность следователя по любому делу начинается с анализа исходной информации. На его основе формулируются направления расследования, общие и частные задачи, определяется круг возможных источников информации и последовательность ее получения. В криминалистике информация, имеющаяся на определенный момент расследования, рассматривается как один из компонентов следственной ситуации. Проявляясь через совокупность условий или обстановку, в которой протекает доказывание, ситуация определяет прежде всего выбор тактических приемов и комбинаций при производстве отдельных следственных действий. Как отмечает Р.С. Белкин, для использования в криминалистической методике следственные ситуации нуждаются в типизации и в таком качестве играют важнейшую роль в построении частных методик, не утрачивая своей тактической природы.

Структурно в следственной ситуации выделяют самостоятельные, относительно крупные компоненты: психологического, информационного, процессуального и тактического, материального и организационно-технического характера. Все компоненты взаимосвязаны и влияют друг на друга, каждый из них может сыграть значительную роль в изменении ситуации.

В связи с этим возникают вопросы, охватывают ли типичные следственные ситуации, выделяемые в методике, указанные компоненты и есть ли необходимость такой типизации?

Как показывает анализ частно-методических рекомендаций по расследованию мошенничеств и других преступлений, выделение типичных ситуаций проводится в подавляющем большинстве случаев на основе информационной составляющей, т.е. по объему и характеру имеющейся информации. Причем, в ряде случаев типизация проводится только лишь по сведениям об отдельных элементах преступления. Так, С.М. Астапкина выделяет следующие ситуации расследования: 1) лицо, совершившее мошенничество, задержано с поличным или сразу после совершения им преступления; 2) преступник не задержан, но потерпевшие располагают о нем достаточной информацией; 3) преступник не задержан и информация о нем незначительна. Применительно к делам о незаконном получении кредита А.В. Шмонин выделяет в зависимости от характера и источников первичной информации: 1) поступление материалов плановых и внеплановых ревизий и проверок контрольно-ревизионными органами; 2) реализация материалов оперативно-розыскной деятельности; 3) неожиданное для органов расследования и лиц, причастных к преступлению, получение информации о незаконном получении кредита. Аналогичный подход к выделению типичных ситуаций по делам о хищениях наблюдается и у С.Г. Евдокимова, В.И. Рохлина и других авторов.

Вряд ли подобные классификации по отдельным компонентам правомерно называть типизацией следственных ситуаций в целом. Отсутствие возможностей и необходимости типизации ситуаций можно проиллюстрировать на примере соотношения условий их формирования. Среди последних выделяют факторы объективного и субъективного характера. Если выделить только по три субъективных и объективных условия, оказывающих наиболее существенное влияние, и выразить его степень тремя параметрами: (0) — нейтральное, (-1) — отрицательное и (+1) положительное, то количество теоретически возможных комбинаций будет равно 36 или 729. Трудно оспаривать тот факт, что наличие и устойчивость существования еще неиспользованных источников информации о преступлении и уровень знаний, умений, опыта следователя оказывают влияние на следственную ситуацию. Но выделение в рамках методики характерных сочетаний этих условий не имеет практического значения. Как справедливо отмечает Р.С. Белкин, “конкретная следственная ситуация всегда индивидуальна, и поэтому типизация следственных ситуаций во всей полноте их содержания невозможна”. Таким образом, на наш взгляд, в рамках частно-методических рекомендаций необходимо и возможно рассматривать не типичные ситуации в целом, а типичные их компоненты (в основном информационного характера). Поэтому, говоря здесь и далее о следственной ситуации, мы имеем в виду типизацию по отдельным ее элементам.

На момент возбуждения уголовного дела о мошенничестве в сфере оптового потребительского рынка следователь располагает, как правило, лишь сведениями об источниках доказательственной информации, получаемыми из заявления, рапортов оперуполномоченных и других должностных лиц правоохранительных органов, объяснений потерпевших и очевидцев, копий документов и т.д.

Для ситуаций совершения преступления посторонними неизвестными лицами под видом законной предпринимательской деятельности в заявлениях и материалах предварительной проверки, как правило, содержатся следующие сведения:

При совершении преступления известными посторонними лицами, неисполнившими обязательства под надуманным предлогом, кроме перечисленного, содержится информация о доводах, приводимых ими в оправдание неисполнения обязательств и результатах их проверки.

Наиболее полный объем сведений о преступлении и преступнике содержится в заявлениях и материалах проверки по фактам хищений, совершенных работниками организации, не являющихся материально ответственными лицами. По фактам обнаружения таких преступлений, как правило, проводятся инвентаризации, ревизии и служебные проверки, истребуются объяснения еще до обращения в правоохранительные органы. Круг лиц, причастных к совершению мошенничества, известен уже на момент начала расследования.

После возбуждения дела немедленно проводится комплекс следственных действий, направленных на установление обстоятельств преступления, виновного (виновных), пресечение преступной деятельности и т.д. На данном этапе устанавливаются источники доказательственной информации, проводятся поиск, фиксация и изъятие объектов, могущих служить вещественными доказательствами, устанавливаются лица, причастные к преступлению и обладающие сведениями о его подготовке, совершении и сокрытии.

Как показало изучение уголовных дел, информационной базой для выдвижения следственных версий и планирования расследования, в отличие от других категорий преступлений, является не осмотр места происшествия, а допросы заявителей и лиц, располагающих сведениями об отдельных обстоятельствах совершения преступления, выемка документов у потерпевших.

Немаловажным фактором, влияющим на определение дальнейших путей расследования, является правильный выбор свидетелей подлежащих первоочередному допросу (особенно в условиях дефицита времени). Таковыми часто выступают заявитель и лица, непосредственно контактировавшие с мошенником. Однако следует учитывать, что в крупных организациях лица, от имени которых исходит обращение в ОВД (директор, совет директоров, начальник юридического отдела, начальник службы безопасности и т.д.) могут быть в наименьшей степени осведомлены об обстоятельствах хищения, поскольку непосредственно не общались с преступником и не занимались оформлением документов. Прежде всего, следует допросить лиц, которые не только принимали непосредственное участие в сделке, под видом исполнения которой совершено мошенничество, но и обладают информацией о порядке отпуска товарно-материальных ценностей, заведенном в организации, а также о мерах, предпринятых после обнаружения факта мошенничества. Изъятию, в первую очередь, подлежат документы, предоставленные самим мошенником, составленные с его участием, а также отражающие наличие и движение похищенного имущества.

По существу о складывающейся по уголовному делу следственной ситуации можно говорить лишь после производства допросов лиц, заключавших соглашения, принимавших решение о выдаче и непосредственно выдавших товарно-материальные ценности, осуществлявших перевод денежных средств.

В зависимости от объема информации о лице, подозреваемом в совершении мошенничества, на данном этапе выделяются следующие типичные ситуации:

Анализируя характер отражения такого элемента следственной ситуации, как объем полученной и объективно существующей информации о преступнике на благоприятное ее развитие в целом, можно прийти к выводу, что во всех указанных выше случаях наблюдается отрицательное влияние непосредственно самого элемента либо опосредованное влияние через другие компоненты.

Так, наиболее “выгодной” для следователя является ситуация задержания мошенника при подготовке, в процессе, либо непосредственно после совершения преступления. В этом случае сведены к минимуму риск уничтожения или утраты следов преступной деятельности и фактор забывания отдельных обстоятельств очевидцами преступления, очевидность фактов и сама внезапность задержания оказывают сильное психологическое воздействие на задержанного, сводя на нет возможности противодействия расследованию. Однако, при очевидных преимуществах следователь оказывается в положении, когда большую, в. т.ч. негативную, роль играют фактор времени и организационно-тактическая неопределенность следственной ситуации, поскольку в сжатые сроки надлежит провести комплекс процессуальных действий с привлечением дополнительных сил и средств, причем в условиях ограниченности тактического выбора и времени на подготовку и принятие решений.

В случае, когда лицо на момент возбуждения дела известно и не скрывается, сужаются возможности использования фактора внезапности. Одновременно увеличивается вероятность сокрытия следов преступления и похищенных ценностей, построения четких и продуманной линии защиты со стороны подозреваемого и т.д.

В ситуациях, когда мошенник неизвестен, либо скрывается, на первый план выходят задачи по выявлению информации, с помощью которой можно установить лицо, совершившее преступление. При этом следователь ограничен в возможностях нейтрализации последствий преступной деятельности и предотвращении уничтожения следов преступления, сокрытия и реализации похищенного имущества.

Указанное выше еще раз подтверждает мнение, высказанное И.М. Лузгиным, что нет, и не может быть непроблемных следственных ситуаций, каждая из них, в т.ч. и исходная содержит одну или несколько проблем.

Как указывалось ранее, большое количество мошенничеств совершается группой лиц, в т.ч. с распределением ролей. С учетом этого можно выделить ситуации, когда:

В зависимости от объема информации о способе и обстоятельствах совершения преступления для рассматриваемой категории дел характерны следующие ситуации:

Изучение дел показывает, что такие обстоятельства, как время и место совершения мошенничества, достаточно полно выяснены либо к моменту возбуждения дела, либо после допроса потерпевшей стороны и изъятия соответствующих документов. В то же время необходимо учитывать, что эти обязательные для установления элементы предмета доказывания по рассматриваемой категории дел имеют определенную специфику. Как уже указывалось в §1.3, место и время совершения обманных действий, оформления документов по получению и непосредственному завладению имуществом, зачастую не совпадают.

В зависимости от наличия или отсутствия информации о путях перемещения и местонахождении похищенного можно выделить три типичных ситуации:

Во всех сочетаниях компонентов следственной ситуации, складывающейся на начальном этапе расследования, следователь должен, прежде всего, проанализировать исходные данные для определения характера происшедшего события и возможных источников информации о нем. Содержание деятельности на первоначальном и последующих этапах расследования во многом определяется кругом вопросов, подлежащих установлению. В общем виде, предмет доказывания сформулирован в ст.68 УПК РСФСР и представляет собой совокупность обстоятельств, отражающих существенные стороны и свойства общественно опасного деяния, которые должны быть установлены процессуальными средствами при производстве дознания, предварительного следствия и судебного разбирательства. Нормы уголовно-процессуального законодательства определяют общую формулу предмета доказывания, а нормы Особенной части уголовного права наполняют ее необходимым содержанием и, следовательно, определяют цели процесса расследования, конкретное содержание истины по делу.

По делам о рассматриваемой категории мошенничеств подлежат установлению следующие группы обстоятельств:

1. Место совершения преступления:

2. Время совершения преступления:

3. Данные о потерпевшем:

4. Предмет и размер похищенного:

5. Данные о субъекте предпринимательской деятельности, от имени которого совершено мошенничество:

6. Данные о подготовке к преступлению, реализации преступного замысла и о деятельности по сокрытию:

7. Данные о субъектах преступного посягательства:

Преступная деятельность, исследуемая в процессе расследования, является событием прошлого и возможность его познания основывается на законе всеобщей связи и взаимозависимости явлений. Как и любое событие, преступление оставляет в окружающей действительности определенные следы, которые могут иметь как материальный характер, так и существовать в сознании людей. Эти следы помогают установить происшедшее событие, сделать вывод об особенностях и отдельных обстоятельствах совершенного мошенничества.

Как уже отмечалось ранее, наиболее благоприятными для установления обстоятельств преступления являются ситуации задержания преступников с поличным. При этом тактика действий следователя зависит от обстоятельств обнаружения преступления.

При задержании потерпевшей стороной, когда преступление обнаружено на этапе подготовки или совершения, благоприятное развитие следственной ситуации оказывается под влиянием организационно-технического и временного факторов. Как правило, следователь сталкивается с задачами одновременного закрепления большого объема информации о преступлении и преступнике, а также оперативного принятия процессуальных и тактических решений в условиях дефицита времени.

Типичная программа первоочередных действий после возбуждения уголовного дела включает в себя:

1) допрос заявителей, лиц, осуществивших задержание и свидетелей, располагающих наибольшим объемом информации об обстоятельствах хищения;
2) выемка документов, оформленных при отгрузке (получении) товарно-материальных ценностей и предоставленных преступниками в подтверждение своих полномочий и реальности выполнения условий сделки;
3) осмотр мест завладения, погрузки, перевозки, разгрузки и хранения товарно-материальных ценностей;
4) осмотр и предварительные исследования документов с целью установления фактов их подделки;
5) установление с помощью различного рода учетов соответствия действительности сведений, сообщенных преступником (о регистрации организаций, выдачи соответствующих лицензий, сертификатов, действительности документов, удостоверяющих личность и т.д.)
6) процессуальное задержание и допрос подозреваемых;
7) личный обыск задержанных, обыск по месту жительства или временного пребывания, по месту работы или фактического адреса лжеорганизации;
8) проведение опознания подозреваемых лиц;
9) осмотр похищенных или подготовленных к вывозу товарно-материальных ценностей.

В случаях, когда о подготавливаемом мошенничестве становится известно заранее (при осуществлении оперативно-розыскной деятельности или в результате своевременного обращения обманутых), то еще до задержания с поличным следует спланировать комплекс действий по документированию преступной деятельности по следующим направлениям:

Как показывает изучение уголовных дел, документирование действий мошенников на стадии реализации преступного замысла осуществляется, как правило, в рамках оперативно-розыскной деятельности и лишь в одном случае из пяти — после возбуждения уголовного дела во взаимодействии со следователем. В то же время, именно этот случай показывает эффективность и целесообразность такого взаимодействия. Так, получив информацию о готовящемся мошенничестве (преступники уже достигли договоренности о поставке товара) оперуполномоченные установили, что фирма-контрагент зарегистрирована по поддельному паспорту, не имеет финансовых и других активов. За несколько дней до очередной встречи обманутых с мошенниками было возбуждено уголовное дело, проведены допросы ряда свидетелей, установлено прослушивание телефонных переговоров, негласное наблюдение и видеозапись в процессе совершения мошенничества. Проведенные мероприятия позволили выявить всю преступную группу и задержать их в момент вывоза похищенного товара. Документально зафиксированные действия мошенников существенно облегчили доказывание вины соучастников.

Деятельность следователя в ситуациях совершения мошенничества работниками пострадавшей организации во многом сходна с расследованием хищений путем присвоения или растраты, методика расследования которых довольно полно освещена в литературе.

В ситуации, когда мошенничество совершено неустановленными лицами, с использованием поддельных документов, удостоверяющих личность, целесообразно проводить следственные и оперативно-розыскные действия одновременно по нескольким направлениям: установление и доказывание факта преступления и действий преступников при оформлении сделки и получении имущества; установление признаков внешности, функциональных признаков участников преступления и организация на их основе розыска; установление характера подготовительных действий и выделение информации, позволяющей установить мошенников; организация розыска похищенного имущества с обязательным выяснением сведений о личности и поведении преступников на этом этапе. Одним из важных направлений расследования является выявление признаков, указывающих на возможность совершения мошенниками других преступлений. В структуре деятельности по выявлению эпизодов мошенничеств можно выделить: изучение криминалистических особенностей преступления (время, место, способ и т.д.); определение территории, на которой следует проводить следственно-оперативные мероприятия, и временного периода; определение характера событий, подлежащих выявлению, путей, средств и сроков; сбор информации о преступлениях, к которым может быть причастен мошенник; изучение и сопоставление информации о преступлении и личности преступников.

Анализ практики расследования мошенничеств показывает, что данными о совершенном преступлении, причинно связанных с ним событиях и личности преступников могут располагать различные лица. Одни могут быть очевидцами мошенничества, другие воспринимают обстоятельства предкриминального поведения мошенника и его связей (организатора преступления, пособника), третьи — обстоятельства посткриминального поведения, а поэтому степень их осведомленности различна: одни знают об обстоятельствах совершения мошенничества, другие — только догадываются об этом, а большинству же о самом событии мошенничества ничего не известно, кроме отдельных не являющихся противоправными фактов. Однако при расследовании важно установить не только очевидцев, но и других свидетелей, информация которых может оказать существенную помощь в выявлении обстоятельств преступления.

Поэтому в зависимости от содержания полученных данных можно выделить:

К первой группе можно отнести руководителей (владельцев) фирм, главных бухгалтеров, экономистов и иных работников бухгалтерии, планового отдела, кассиров, юристов, сторожей, грузчиков, уборщиц, кладовщиков, заведующих базой, рабочих базы, водителей транспорта, в который погружалось похищенное имущество. Они наблюдают действия преступников, но не зная, а часто и не предполагая (не осознавая) факта мошенничества, не всегда обращают внимания на признаки его внешности и отдельные действия, небрежно изучают представленные мошенником документы, удостоверяющие личность (паспорт), позволяющие получить товарно-материальные ценности (доверенность, платежное поручение, приходные кассовые ордера, командировочные удостоверения, счет-фактура и др.). Отдельные из них не всегда могут дать исчерпывающие показания о приметах преступника, особенностях его поведения.

Вторая группа: а) лица, воспринявшие действия преступников, подготавливавших совершение мошенничества или видевших их незадолго до него. Выявлять таких свидетелей нужно среди работников данного предприятия оптового потребительского рынка, соседей преступников, сослуживцев либо среди граждан, находившихся недалеко от места совершения мошенничества. Они могут быть осведомлены о фактах посещения мошенниками предприятий и организаций, в отношении которых или с помощью которых совершаются преступления, выяснения у этих лиц отдельных вопросов, связанных с предстоящим совершением мошеннических действий;

б) лица, которым преступник мог сообщить о своих намерениях совершить мошенничество и о подготовке к нему (изготовление документов или их подделка, выяснение профиля и режима работы предприятия, порядке документального оформления и выдачи товарно-материальных ценностей, наличия значительного количества этих ценностей и определенных трудностей с их сбытом, нелегального производства или производства “левой” продукции, данных о личности руководителей предприятия, главного бухгалтера, юриста и особенностях их работы с клиентурой, номерах телефонов этих лиц, связях с преступным миром и т.п.). Это, как правило, его родственники, знакомые или те, кого не удалось сделать сообщниками, а также работники соответствующего предприятия. Выявление подобных свидетелей осуществляется чаще оперативным путем.

Третья группа — это работники данного предприятия (сторожа, грузчики, заведующие складом и др.), местные жители, водители автомашин, на которых вывезено похищенное, работники предприятий, расположенных по маршруту его движения, и т.п. Они могут сообщить о приметах внешности мошенника, его сообщников, направлении его движения. Сотрудниками милиции осуществляется обход соответствующих объектов, опрос и установление указанных лиц.

Четвертая группа: а) лица, которые перевозили или сопровождали перевозку товарно-материальных ценностей, а также лица, видевшие факт этой перевозки. Это водители, грузчики, местные жители на пути перемещения похищенного, работники ГИБДД, которые могли останавливать данную машину и видеть перевозимый груз. Установление таких свидетелей производится оперативным путем, при допросе кого-либо из указанных лиц и их окружения;

б) лица, которые предоставили помещения, окружающую территорию для разгрузки похищенного имущества, либо разгружавшие или видевшие это. Указанные лица выявляются оперативным путем, либо в процессе обхода соответствующих объектов и опроса осведомленных об этом граждан.

в) лица, которым похищенное имущество передано на хранение. Им обычно известны время передачи и место хранения похищенного, приметы его и мошенников, а также их связи. Установление таких свидетелей осуществляется оперативным путем, при допросе этих лиц и их окружения, обыске, выемке.

Пятая группа: а) лица, которым мошенник или его соучастники продали, либо предлагали купить или передали безвозмездно похищенное имущество. В этом случае необходимо исследовать путь передвижения мошенника, выявлять владельцев торговых точек, иных частных фирм, отдельных граждан, проявляющих повышенный интерес к определенным предметам, скупщиков краденого, которым могло быть реализовано похищенное. Им бывают известны приметы мошенника и его связи, уплаченная сумма, время приобретения имущества, его приметы и дальнейшая судьба. Не исключено, что они не знают либо только догадываются о мошенничестве, но вместе с тем стремятся скрыть факт приобретения вещей и место их нахождения;

б) лица, видевшие похищенное имущество у преступников и его соучастников. Ими могут быть родственники, знакомые, которым не известен источник приобретения имущества, но иногда они способны по некоторым признакам определить, что оно похищено. Установление подобных свидетелей нередко проводится с помощью опроса и других оперативно-розыскных мер;

в) лица, работающие в организациях, через которые сбывалось похищенное. Им бывают известны приметы сдавших краденое, их поведение;

г) лица, которым известны сам факт и способ инсценировки мошенничества и “фактического банкротства”, невыплаты или несвоевременной выплаты заработной платы и других платежей своим работникам, отказом от погашения кредиторской и иной задолженности другим предприятиям, частным лицам, банкам, уклонение от уплаты налогов государству, а также факт и способ фальсификации различных доказательств. Как правило, это широкий круг свидетелей, в который входят работники этого “обанкротившегося” предприятия, иных предприятий-кредиторов, работники налоговых служб, отдельные граждане.

Они выявляются путем непосредственного обращения к коллективу оперативных работников, следователя, проведения опроса отдельных граждан, изучения бухгалтерских документов и иных документов в соответствующих предприятиях, налоговых органах;

д) лица, которые знают о фактах значительной траты денег мошенником. Как правило, эти свидетели из его близкого окружения (соседи, сослуживцы, родственники, другие знакомые), а также работники торговли, увеселительных учреждений. Их информация дает возможность проверить причастность лица к мошенничеству и больше имеет оперативно-розыскное значение.

Таким образом, орган дознания, следователь должны помнить, что мошенничество не может совершаться без свидетелей и преступники не в состоянии изолировать себя от людей. Более того, для рассматриваемой категории хищений большое количество контактов мошенников с самыми различными людьми в процессе подготовки, совершения и сокрытия преступлений является характерной чертой. Значимость фактических данных, которыми располагают указанные выше категории лиц, нередко существенно возрастает в связи с тем, что мошенники в силу особенностей способа и обстановки совершения преступления, сферы, в которой происходит криминальная деятельность, вынуждены юридически оформлять те или иные действия, оставляя в распоряжении свидетелей важные для раскрытия преступлений документы. Поэтому первостепенной задачей следователя и оперативных сотрудников является своевременное выявление подобных свидетелей и их допрос с использованием всего арсенала тактических приемов и комбинаций.

2. Планирование расследования мошенничеств в сфере оптового потребительского рынка

Преступная деятельность, исследуемая в процессе расследования, является событием прошлого и возможность ее познания основывается на законе всеобщей связи и взаимозависимости явлений. Как и любое событие, преступление оставляет в окружающей действительности определенные следы, которые могут иметь как материальный характер, так и существовать в сознании людей. Эти следы помогают установить происшедшее событие, сделать вывод об особенностях и отдельных обстоятельствах совершенного мошенничества.

При расследовании уголовных дел о мошенничествах в сфере оптового потребительского рынка, в особенности групповых и многоэпизодных хищений следователь сталкивается с необходимостью поиска и исследования широкого круга следов-отражений преступной деятельности. В этих условиях активность и целенаправленность установления фактических обстоятельств во многом зависит от грамотной организации работы участников расследования.

Вопросы эффективной и рациональной организации труда следователя изучаются в рамках специальной дисциплины — НОТ (научная организация труда следователя). В то же время, планирование (как ее составная часть) рассматривается и в рамках криминалистики. Здесь на первое место выступает не планирование труда следователя как вида деятельности, а организационно-тактические основы планирования деятельности в рамках расследования конкретных дел, на отдельных этапах, производства следственных действий.

По своей природе планирование является мыслительной деятельностью, включающей в себя изучение и анализ известных фактов, определение задач и направлений расследования, выработку круга и последовательности мер по установлению и доказыванию всех обстоятельств, имеющих значение для разрешения дела. Эти составляющие тесно взаимосвязаны и являются сторонами единого процесса. Поэтому, на наш взгляд, неверно ограничивать содержание планирования только определением способов и средств проверки выдвинутых версий. Само их выдвижение является одним из основных его элементов.

Познание истины по уголовному делу осуществляется от неполного и неточного знания в стадии возбуждения уголовного дела и на первоначальном этапе расследования к все более точному и полному знанию о событии мошенничества, от вероятных знаний, выступающих в форме версий, к достоверным. Таким образом, расследование есть частный случай познания объективной реальности, где вероятные знания, подлежащие объективной и всесторонней оценке, выступают в форме версий.

Следственные версии — это реальные в данной ситуации, обоснованные фактическими данными предположения о сущности расследуемого события, отдельных его обстоятельствах и причинных связях между исследуемыми фактами, имеющими значение для дела. При расследовании мошенничеств могут выдвигаться различные их виды. В рамках частных методик аккумулируются типичные версии о преступлении и связанных с ним событиях.

Типичные версии — это предположительно типичные объяснения сущности фактов, их происхождения и связи в определенной ситуации. Они характерны для начала расследования, когда в распоряжении следователя крайне мало исходной информации о совершенном мошенничестве и его последствиях. Он действует в условиях информационной неопределенности, когда требуется оперативно оценить существующую следственную ситуацию, выработать наиболее рациональную систему первоначальных действий.

Обобщая данные, полученные при изучении уголовных дел рассматриваемой категории, основываясь на информации об обстоятельствах совершения мошенничеств, изложенных в главе, посвященной криминалистической характеристике, можно предложить следующую систему типичных версий:

I. Версии о субъекте преступления и количестве преступников:

II. О совершении преступления группой лиц:

III. О регистрации и функционировании организации, от имени которой действовал мошенник:

IV. Версии о способах мошенничества:

V. Версии о местонахождении похищенного имущества:

Конкретные версии выдвигаются на основе проверки типичных, одни из которых будут не подтверждаться, отбрасываться, а другие — конкретизироваться, уточняться и проверяться в дальнейшем, а также по мере получения новой доказательственной информации будут выдвигаться новые, более обоснованные версии. Конкретные версии выдвигаются также и на момент возбуждения уголовного дела и производства первоначальных следственных действий, когда в распоряжении следователя поступает конкретная достоверная информация об обстоятельствах совершенного мошенничества и причастных к нему лицах, об очевидцах и иных свидетелях совершенного преступления.

Также могут выдвигаться менее вероятные (маловероятные) и более вероятные версии. Так, если с момента совершения преступления прошло незначительное время и с учетом имеющегося транспортного сообщения мошенник не мог далеко уехать, то следователь выдвигает версии: мошенник находится в данном микрорайоне, в данном населенном пункте (более вероятная версия) или за пределами данного района, области (менее вероятная версия) Выделение подобных версий имеет прикладное значение. Оно позволяет органу дознания, следователю рационально распределить силы и средства для проверки в первую очередь наиболее вероятных версий.

Версия лишь тогда выполняет свою функцию, когда она опирается на объективные данные. При их построении следователь использует конкретные факты, относящиеся к расследуемому событию, знания о характерных особенностях мошеннических посягательств, приобретенные в процессе практической деятельности и общие черты определенной категории преступлений, отражаемые в их криминалистических характеристиках.

Выдвижение версий — один из основных, но не единственный элемент планирования. Любая версия останется лишь предположением, если не будет организована ее тщательная и всесторонняя проверка. Определение форм, средств и методов установления фактических обстоятельств преступления является необходимой предпосылкой его быстрого и полного раскрытия.

Планирование по любому уголовному делу должно начинаться с изучения и анализа имеющейся информации, поскольку именно она является фактическим основанием выдвижения версий. На первоначальном этапе расследования следователь, как правило, действует в условиях недостатка исходных данных. Поэтому версии служат ориентиром в обнаружении и закреплении доказательств, а средства и методы проверки носят выраженный поисковый характер. Однако анализ информации о преступлении имеет целью не только выдвижение версий. Как уже отмечалось ранее, при расследовании мошенничеств в сфере оптового потребительского рынка следователь имеет относительно большой объем исходной информации об отдельных обстоятельствах хищения. В этих условиях изучение материалов дела позволяет:

Задачами планирования первоначального этапа расследования мошенничеств, совершенных неизвестными лицами под видом законной предпринимательской деятельности, являются: обнаружение и закрепление доказательств события и состава преступления (в первую очередь тех, которые могут быть утрачены); установление лиц, причастных к совершенному хищению и их розыск; организация розыска похищенного имущества. Для ситуаций расследования хищений, совершенных установленными на момент планирования лицами, помимо указанных задач, необходимо предусмотреть средства и способы выявления и привлечения к ответственности всех соучастников хищения, следственные и другие процессуальные действия, направленные на изобличение мошенников, меры нейтрализации возможного противодействия расследованию с их стороны.

На последующем этапе расследования, как правило, уже достаточно полно известны обстоятельства совершенного преступления. Если после производства неотложных следственных действий преступник установлен и задержан, задачами планирования этого этапа будут: проверка всех (в т.ч. выдвинутых обвиняемым) версий; устранение пробелов информации об отдельных обстоятельствах подготовки, совершения и сокрытия мошенничества; выявление всех эпизодов и неустановленных участников преступной деятельности; исследование достоверности собранных доказательств и устранение противоречий между ними; принятие мер к обеспечению гражданского иска и возможной конфискации имущества. В случае если расследование на первоначальном этапе не привело к обнаружению преступников, на первый план выступают задачи по организации деятельности по установлению лиц, совершивших хищение, их розыск и задержание.

Важную роль при планировании расследования мошенничеств в сфере оптового потребительского рынка играет выделение направлений расследования. Указанные преступления характеризуются выраженной этапностью осуществления замысла. Поэтому целесообразней группировать обстоятельства, подлежащие установлению, и планируемые действия применительно к конкретным этапам развития преступления. Подготовка, совершение и сокрытие мошенничеств протекает в промежутки времени от нескольких часов, до нескольких дней, месяцев и связана с проведением комплекса действий. Поэтому, в рамках каждого этапа, необходимо определить известные и неустановленные факты деятельности, предусмотреть меры по выявлению и закреплению каждого эпизода. Так, если установлено, что при совершении мошенничества преступником были использованы поддельный паспорт, лжефирма зарегистрирована по нему, то планирование должно быть направлено на выяснение обстоятельств получения или подделки паспорта, обстоятельств регистрации организации, открытия счетов в банках, постановки на учет, подыскания офисных и складских помещений, приобретения оргтехники и оборудования, найма персонала, источников финансирования и т.д. Если установлено, что при обмане и завладении имуществом преступник неоднократно посещал пострадавших, выяснял условия и порядок осуществления сделки, то при составлении плана расследования следует предусмотреть средства и способы выяснения обстоятельств каждого посещения.

Техника и форма составления планов зависит от характера преступной деятельности, этапа расследования, наличия достаточного времени на подготовку плана и т.д. Однако в любом случае он должен составляться в письменном виде, поскольку даже опытный следователь не в состоянии держать в памяти все обстоятельства и факты, одновременно по нескольким делам. На первоначальном этапе, в условиях дефицита времени и исходных данных составление подробного плана, зачастую нецелесообразно или невозможно. В этом случае следует определить средства и методы установления неизвестных обстоятельств преступления, версии и неотложные действия по их проверке. Развернутый план расследования составляется, как правило, по мере поступления информации об обстоятельствах объективной стороны хищения, т.е. когда по делу вырисовывается общая картина действий преступников.

Некоторую специфику имеет планирование расследования при реализации материалов оперативно-розыскной деятельности. В рамках изучения материалов и подготовки к возбуждению уголовного дела необходимо составить более подробный план, поскольку в распоряжении следователя уже имеется относительно полный объем информации об обстоятельствах подготавливаемого или совершаемого мошенничества. В плане расследования предусматривается: момент возбуждения уголовного дела (в зависимости от тактических и процессуальных условий), первоочередные следственные действия, привлекаемые силы и средства, порядок допроса подозреваемых, осмотров и обысков, обязанности и направления работы каждого из участников расследования.

Неотъемлемым элементом планирования следственных и оперативных мероприятий является определение последовательности их производства. Важно не только предусмотреть средства и методы выяснения обстоятельств мошенничества, проверки выдвинутых версий, но и наиболее рациональную и экономичную последовательность их проведения.

Криминалистикой выработаны наиболее рациональные формы составления планов: версионный, поэпизодный, по обстоятельствам, подлежащим доказыванию и т.д. Выбор формы зависит от конкретной ситуации расследования. По несложным, одноэпизодным мошенничествам можно ограничиться планированием по этапам преступной деятельности. При ограниченном объеме исходной информации целесообразно планировать исходя из обстоятельств, подлежащих установлению. По сложным делам, при групповом методе расследования возможно использование различных форм в сочетании (основной и дополнительные, поэпизодный и сводный планы).

Среди других вспомогательных средств планирования расследования мошенничеств следует упомянуть схемы движения денежных средств, имущества на различных этапах, документооборота. Они позволяют в наглядной форме представить развитие преступной деятельности, выявить всех участников цепочки движения ценностей, определить пробелы в ее исследовании. Определенную помощь в расследовании сложных дел может оказать ведение “лицевых счетов” на каждого обвиняемого. В них указываются: действия соучастника и его роль; доказанные факты и обстоятельства; доводы, приводимые обвиняемым в свою защиту, и результаты их проверки; данные характеризующие личность и т.д. При исследовании деятельности большого количества юридических лиц целесообразно ведение подобных карточек на каждую организацию, в которых должны отражаться: установочные данные (наименование, форма, адрес, место открытия и номера счетов и т.д.); сведения об учредителях и руководителях, в т.ч. о лицах, наделенных правом подписи финансово-хозяйственных документов; о фактах деятельности, относящейся к расследуемому событию; изъятые документы и предметы и т.д.

3. Особенности тактики проведения следственных действий при расследовании мошенничеств в сфере оптового потребительского рынка

Допрос свидетелей можно отнести к основному и важнейшему средству собирания доказательств. Не во всех случаях расследования мошенничеств возникает необходимость проведения опознания, экспертиз, очных ставок и т.д. Но вряд ли найдется уголовное дело, по которому не проводились допросы. Поэтому тактические основы рассматриваемого следственного действия были и остаются объектом пристального внимания. Допрос, как объект исследования может рассматриваться в различных аспектах (процессуальном, психологическом, тактическом, организационном), которые нашли достаточно широкое отражение в трудах многих ученых.

Для методики расследования преступлений приоритетным является выявление особенностей (в т.ч. и тактического характера) той или иной категории уголовных дел. Однако нельзя утверждать, что тактика следственных действий, в частности допроса, напрямую определяется видом совершенного преступления. Взаимосвязь здесь носит более сложный характер. Вне зависимости от категории дел существует единый процессуальный порядок проведения допроса, также как и система рекомендаций тактического характера, выработанная криминалистикой. Однако среди основ, определяющих концептуальные положения тактики следственного действия, немаловажное значение играет учет ситуации проведения допроса и личности допрашиваемого. Последние же зависят и от характера преступления, специфики его расследования.

Допрос свидетелей и потерпевших в тактическом отношении не ограничен рамками получения показаний. Правильной его организации предшествует определенная подготовительная работа. Так как свидетелем может выступать любое лицо, которому могут быть известны какие-либо обстоятельства, подлежащие установлению (ч.1 ст.72 УПК РСФСР), полнота и достоверность их выяснения во многом зависит от полного выявления лиц, обладающих соответствующей информацией.

В разделе 2.1. мы уже останавливались на вопросе выявления свидетелей по рассматриваемой категории преступлений. Анализ уголовных дел позволил выделить несколько их групп (см. стр.128). С точки зрения тактики допроса существенное значение имеют характер и объем информации об обстоятельствах мошенничества, которой может располагать тот или иной свидетель.

По делам рассматриваемой категории, среди всех свидетелей можно выделить: “участников” события или отдельных его этапов (в т.ч. подготовки и сокрытия); “наблюдателей” (т.е. непосредственно не вовлеченных, но видевших мошенников, результаты их деятельности, похищенное имущество и т.д.); “поисковиков” (т.е. лиц, обладающих информацией не о самом преступлении и отдельных его обстоятельствах, а осуществлявших действия по установлению факта хищения, розыску мошенников и т.д.). Первые, безусловно, обладают наиболее полной информацией об обстоятельствах преступления. Именно их показания позволяют установить характер и содержание обмана, доказать умысел в действиях преступника. Однако в этой группе часто встречаются лица, которые в силу различных причин могут утаивать информацию, сообщать недостоверные сведения об отдельных обстоятельствах, а также скрытые соучастники и пособники.

В зависимости от этапа преступной деятельности, сведениями о котором располагают свидетели, можно выделить лиц, информированных о действиях мошенников на подготовительном этапе, в процессе осуществления преступного замысла, при сокрытии преступления, реализации и использовании похищенного.

Как правило, уже на этапе принятия решения о возбуждении уголовного дела следователь обладает информацией об очевидцах преступления (работниках пострадавшей организации, организаций-контрагентов, контактировавших с мошенниками). В то же время, ряд обстоятельств преступной деятельности (в т.ч. ее подготовка, способы и каналы реализации похищенного и т.д.) этому кругу лиц, как правило, неизвестен. Поэтому, одним из направлений расследования является выявление двух групп свидетелей: неизвестные лица, о которых упоминается в деле, и потенциально возможные свидетели. Существование первых объективно подтверждается собранными доказательствами или ориентирующей информацией. Конкретные действия по их выявлению должны предусматриваться в планах расследования. Например, по делу о ряде хищений товарно-материальных ценностей организованной преступной группой в показаниях свидетелей и обвиняемого фигурировал некий Николай — водитель, неоднократно подвозивший организатора мошенничеств к местам совершения преступления. Показания этого лица могли сыграть существенную роль в доказывании вины последнего, поскольку непосредственное участие в обмане организатор не принимал. По известным приметам (марка машины, район проживания, внешность) свидетель был установлен оперативными работниками и дал показания, подтверждающие участие организатора в хищениях.

Не менее важное направление — установление круга возможных свидетелей. Нередко в планах и материалах дела такая деятельность отражается лишь в общем виде — поручить оперативным работникам принять меры к установлению свидетелей. Исходя из имеющейся информации, на основе данных о типичных способах и последствиях преступной деятельности, следователь должен выдвинуть версии о конкретном круге лиц, среди которых следует искать свидетелей и наметить согласованные с оперативными подразделениями действия. Так, в ходе расследования было установлено, что похищенные медикаменты вывезены преступниками в район гаражного кооператива, где перегружены на другой автомобиль. На этом цепочка выявленных действий мошенников обрывалась. Опрос владельцев гаражей и жителей близлежащих домов, выгуливавших собак на расположенной неподалеку площадке, позволил установить двух свидетелей, один из которых сообщил о приметах и последних буквах номера машины. В результате проверки журналов учета на постах ГИБДД, по возможным направлениям вывоза похищенного были установлены номер машины и свидетели (работники милиции, проверявшие документы), которые сообщили о том, что грузовик сопровождали двое мужчин на легковом автомобиле.

Организация планомерного исследования обстоятельств дела предполагает выбор следователем очередности допроса свидетелей. Особо важную роль он приобретает в условиях дефицита времени, когда в минимальный промежуток необходимо получить максимально полную информацию об обстоятельствах преступления. Вызывая то или иное лицо для допроса, следователь, как правило, имеет представление о круге обстоятельств, которыми оно располагает. Исходя из приоритетных направлений расследования и характера совершенного мошенничества, прежде всего, необходимо допросить лиц, наиболее полно осведомленных о личности и приметах преступников, путях вывоза и местах реализации похищенного, с целью немедленной организации розыска и преследования по горячим следам. Если время для этого уже упущено, то очередность допросов планируется исходя из круга неустановленных обстоятельств и степени информированности свидетеля, его роли в принятии решения о заключении сделки (от наиболее информированного к наименее, от руководителя до исполнителя решений). Когда обстоятельства совершения хищения установлены, а действия мошенников по подготовке и сокрытию преступления неизвестны или установлены фрагментарно, допросы рекомендуется строить по цепочке развития преступной деятельности (так, в вышеописанном примере установление и допрос свидетелей проводился по следам развертывания хищения: вывоз похищенного — перегрузка на другой автомобиль — следование к месту хранения и реализации — продажа медикаментов — получение денег). В ситуациях совершения преступлений работниками пострадавших организаций, прежде всего, допрашиваются лица, обнаружившие факты хищений, проводившие инвентаризацию и ревизию.

Допрос сотрудников юридического лица, в отношении которого совершено хищение, является наиболее значимым для установления обстоятельств объективной и субъективной сторон. Если речь идет о мошенничестве, совершенном посторонними неизвестными лицами, то именно работники организации наиболее полно описывают признаки внешности преступников, могут дать пояснения относительно способа мошенничества и результатов действий мошенников, качественных и количественных характеристик похищенного и нанесенном ущербе. Допрос целесообразно проводить сразу же после заявления о совершении хищения и возбуждения уголовного дела , что повышает вероятность более точного описания примет подозреваемого и особенностей его действий.

Среди обстоятельств, подлежащих выяснению у этой категории свидетелей, можно выделить два блока: организационно-функциональные вопросы и обстоятельства конкретного преступления. Исходя из этого, следует строить порядок допроса. На первом этапе выясняются (в форме свободного рассказа с дальнейшей постановкой уточняющих вопросов) данные о самой организации, характере ее деятельности, должности и функциональных обязанностях допрашиваемого, распределении функций при заключении отдельных видов сделок, обычном порядке оформления и прохождения документов и т.д. Выяснение этих вопросов позволяет следователю понять порядок и условия работы организации, роль отдельных ее подразделений и работников. Одновременно этот период может использоваться для установления психологического контакта с допрашиваемым, настраивает его на подробное изложение обстоятельств преступления. Игнорирование указанных вопросов нередко приводит к необходимости повторного допроса. На следующем этапе выясняются обстоятельства совершения мошенничества. В ходе допроса потерпевшей стороны следователь должен получить информацию по следующим основным позициям: пространственно-временные параметры действий мошенников в отношении потерпевшей стороны; обстоятельства установления и поддержания контакта с ними, действия и роль каждого соучастника; характер действий допрашиваемого и содержание его бесед с преступниками; признаки похищенного имущества; круг лиц, которые имели доступ к информации о наличии имущества у потерпевшей стороны, а также характер взаимоотношений этих лиц с потерпевшей стороной; соблюдение установленного порядка оформления сделки и передачи имущества; предметы и следы, которые могли быть оставлены подозреваемыми в совершении хищения на месте преступления либо в иных местах; признаки внешности мошенников, контактировавших с потерпевшей стороной, а также находившихся в этом месте (местах) лиц.

Как правило, работники пострадавшей организации относятся к категории добросовестных свидетелей, заинтересованных в быстром и полном раскрытии преступления. Поэтому основная цель тактических приемов — помочь допрашиваемому в припоминании обстоятельств преступления, детализировать информацию об отдельных его обстоятельствах, выявить возможные ошибки в изложении. Следует учитывать, что в момент совершения мошенничество выглядит как законная предпринимательская деятельность. Свидетель находится в ситуации, когда отсутствует эмоциональная окраска события, а “обычность” действий мошенника и самого допрашиваемого не способствуют запоминанию. Особенно это касается крупных организаций с большим объемом сделок. Основным тактическим приемом, помогающим восстановить забытые факты и события, является возбуждение у допрашиваемого ассоциативных связей между ними и другими известными фактами. В криминалистике и судебной психологии разработаны методы применения ассоциации по смежности, сходству, контрасту, обстановке, помогающие в различных ситуациях забывания. Этой цели служит и предъявление документов, предметов, связанных с событием мошенничества. В некоторых случаях рекомендуется проводить повторный допрос. В ходе него свидетель может сообщить факты, о которых ранее затруднялся дать исчерпывающие показания, что обусловлено явлением реминисценции (усиление памяти при отсроченном воспроизведении). Важно обратить внимание свидетеля на необходимость разделения в своем рассказе обстоятельств, которые он воспринимал лично и фактов, ставших известными от других лиц. Это связано, прежде всего, с тем, что после обнаружения мошенничества свидетели — работники пострадавшей организации обсуждают происшедшее и на собственные впечатления могут наложиться сведения, полученные от других.

Информация, сообщенная потерпевшей стороной, нуждается в критической оценке. Отсутствие выраженной конфликтной ситуации не может во всех случаях являться предпосылкой правдивых показаний. С одной стороны, заинтересованность в исходе дела, а особенно в скорейшем возмещении ущерба, может оказать отрицательное влияние на объективность показаний. С другой, возможно возникновение ситуации скрытого конфликта, когда свидетель сознательно умалчивает или сообщает недостоверные сведения об отдельных обстоятельствах мошенничества. Это может быть обусловлено двумя факторами: личным и корпоративным. Первый, связан с халатными, предосудительными действиями самого свидетеля в момент совершения мошенничества либо возможным его скрытым соучастием в хищении. Так, по делу о мошенничестве в отношении АООТ “Стройопторг” работницы, отвечавшие за оформление документов, утверждали, что тщательно проверили документы мошенника и хорошо помнят, что в паспорте была его фотография. Сам же задержанный пояснил, что никто его документы не рассматривал, фотографию в паспорте он, понадеявшись на невнимательность работников организации, не переклеивал и листы со своего паспорта не вставлял, что подтвердилось экспертным исследованием. В других случаях свидетель утаивает или искажает сведения исходя из собственного представления об интересах организации, либо под давлением руководства, стремящегося сокрыть факты, создающие отрицательный имидж, составляющие коммерческую тайну и т.д.

Несомненно, лицо, допрашивающее потерпевшего либо представителя пострадавшей стороны, должно уметь преодолевать возможную установку допрашиваемых на утаивание или искажение информации о совершенном хищения. В какой-то мере указанную проблему помогает решить разъяснение невозможности без правдивых показаний установить все обстоятельства преступления, обеспечить возмещение ущерба и наказание виновного.

Ситуации скрытого или явного конфликта в большей степени проявляются при допросе лиц, вовлеченных в мошеннические действия. В первую очередь, это приобретатели похищенного имущества. Как правило, доказать умысел на приобретение имущества, заведомо добытого преступным путем, без правдивых показаний обвиняемых достаточно сложно. Но даже добросовестные приобретатели нередко скрывают обстоятельства сделок с мошенниками. Это может быть вызвано боязнью потерпеть убытки, нежеланием вмешиваться в “чужие дела”, собственными неправомерными действиями (например, уклонением от уплаты налогов, приобретением похищенного с нарушением порядка расчетов, без необходимых документов) и т.д. Конфликт может выразиться как в искажении или отрицании определенных фактов (например, С. утверждал, что рассчитался с мошенником за приобретенный товар, передав ему в несколько приемов сумму, не выходящую за пределы установленного лимита оплаты наличными деньгами, тогда как сам обвиняемый указывал на факт единовременной передачи ему всей суммы), так и в умолчании об известных свидетелю обстоятельствах или пассивных ответах (не помню, забыл, не знаю). Конфликтная ситуация может возникнуть и при допросе других категорий свидетелей — лиц, оказавших различное содействие мошенникам, но не знавшим о характере их деятельности (руководители и сотрудники организаций, предоставивших помещения, оборудование, разрешившие воспользоваться печатями, бланками, расчетным счетом, грузчики, водители).

В отличие от конфликтной ситуации при допросе свидетелей пострадавшей организации, указанные лица в меньшей степени ориентируются в обстоятельствах преступления, не имеют четкого представления о доказательствах, которыми располагает следователь и уровне его информированности. Для преодоления утаивания, искажения информации, отрицания установленных фактов, прежде всего, следует попытаться изменить установку свидетеля путем убеждения — воздействовать на чувственные стороны мышления. Если попытки воздействовать на эмоциональную сторону не дали положительных результатов, то следует использовать приемы логического воздействия (предъявление доказательств, анализ противоречий и интересов допрашиваемых, аргументация бессмысленности занимаемой позиции). Важно в таких случаях постараться выяснить или спрогнозировать возможные мотивы такого поведения и принять меры по нейтрализации причин, мешающих дать правдивые показания. Особенно их необходимо учитывать, предупреждая о наступлении неблагоприятных последствий в виде уголовной ответственности за дачу ложных показаний или отказ от дачи показаний, поскольку мотивы поступков свидетеля могут превалировать над возможной угрозой наказания (угрозы жизни и здоровью самого свидетеля или его родственников, боязнь потерять работу, нежелание разглашения сведений, подрывающих репутацию и т.д.). Так, свидетель К. первоначально отрицал факт приобретения у мошенника партии обогревателей, поскольку совершил эту сделку в обход своих партнеров по бизнесу. Разъяснение ему того, что следователя интересует сам факт сделки, а не его отношения с партнерами и обещание принять меры к неразглашению полученной информации позволило получить правдивые показания.

Наиболее проблемными являются случаи, когда свидетель не отрицает тех или иных установленных фактов, но умалчивает об известных ему отдельных обстоятельствах, а когда о них спрашивают, встает на позицию “забывшего”. В такой ситуации даже теоретически сложно привлечь либо обоснованно угрожать привлечением к ответственности, поскольку трудно доказать, что свидетель лжет, а не помнит действительно те или иные факты. В таких ситуациях, помимо нейтрализации негативной установки допрашиваемого (путем убеждения и логической аргументации), важно правильно построить процесс общения. Учитывая, что факты, которые, по утверждению свидетеля, забыты, на самом деле находятся в его памяти, следует в процессе допроса несколько раз, в различных вариантах и формулировках возвращаться к ним. Вопросы об умалчиваемых обстоятельствах должны ограничивать возможность односложных ответов. Может помочь и постановка вопросов от общего к частному, от обстоятельств, связанных с умалчиваемым фактом, непосредственно к нему, внезапный переход от установленных фактов к скрываемым.

Следует помнить, что показания любых свидетелей подлежат проверке и оценке. Если следователю не удалось переломить установки свидетеля на дачу ложных показаний, то их фиксация и опровержение другими доказательствами позволяет в рамках итоговых решений дать полную и объективную оценку, нейтрализовать возможность обвиняемого или других участников уголовного процесса использовать показания таких свидетелей для отстаивания своей позиции в суде.

Допрос подозреваемых и обвиняемых в мошенничестве в сфере оптового потребительского рынка имеет свою специфику, которая обусловлена криминалистической характеристикой преступлений данной категории (способом их совершения и сокрытия, многоэпизодностью, длящимся характером, высокой организованностью), особенностью предмета допроса (вопросов, выясняемых в ходе его производства), а также складывающимися следственными ситуациями.

Типичными следственными ситуациями к моменту появления процессуальной фигуры подозреваемого (лицо задержано по подозрению в мошенничестве или к нему применена мера пресечения до предъявления обвинения) являются:

В процессе изучения и оценки следственных ситуаций необходимо учитывать дефицит имеющейся в распоряжении следователя доказательственной и иной ориентирующей информации о событии мошенничества и отдельных его обстоятельствах. Кроме того, необходимо при подготовке и в ходе допроса учитывать и другие обстоятельства, а именно: допрос подозреваемого является неотложным следственным действием, и орган дознания, следователь часто не имеют или почти не имеют сведений о личности подозреваемого; доказательства, послужившие основанием для задержания подозреваемого или избрания меры пресечения, недостаточны для предъявления обвинения; подозреваемый часто находится в состоянии настороженности, растерянности, возбуждения; подозреваемому свойственна активная защитная доминанта; допрос подозреваемого является не только средством обеспечения его права на защиту, но и средством получения доказательственной информации по делу; полученные от допрашиваемого сведения часто требуют немедленной проверки, как процессуальным путем, так и с использованием оперативно-розыскных и иных возможностей органов внутренних дел; допрос подозреваемого нередко носит разведывательный характер.

В ходе подготовки важным бывает определение предмета предстоящего допроса подозреваемого в мошенничестве и корректировка устанавливаемых в процессе допроса обстоятельств. При этом необходимо выяснить: фамилию, имя, отчество, год и место рождения подозреваемого; его общее и профессиональное образование, какое окончил учебное заведение и когда; где работал, работает ли в настоящее время, если да, то где и кем; какое имеет семейное положение и есть ли несовершеннолетние дети, чем занимается жена (муж) и каковы источники доходов семьи; привлекался ли ранее к уголовной ответственности если да, то за какие преступления, отбывал ли наказание в местах лишения свободы, если да, то где, когда и откуда освобожден, основания освобождения; когда возник умысел на совершение мошенничества и что этому способствовало; какие подготовительные действия осуществлялись подозреваемым, кто и какую помощь оказывал ему; почему был выбран данный объект и способ совершения мошеннических действий; посещал ли он данный объект до совершения мошенничества, если да, то когда, с какой целью, кто может подтвердить это; во что был одет в тот момент допрашиваемый, с кем встречался, о чем говорил; касался ли он или его собеседник предмета предстоящего преступления; предъявлял ли он при этом какие-либо документы; что рассказывал о себе; обещал ли приобрести какой-либо товар, в каком объеме и на какую сумму; выяснял ли в тот момент или в другое время у других лиц порядок отпуска, погрузки, вывоза товара и его оплаты; с кем беседовал из работников данного предприятия, их должности, признаки внешности и характер разговора с ними; когда, при каких обстоятельствах было совершено мошенничество, кто при этом присутствовал, о чем шел разговор; кто и какие документы подозреваемого проверял; подлинными были эти документы или поддельными, либо недействительными; какая подделка была в документах, когда и кто ее производил; когда, кто и при каких обстоятельствах осуществлял прием похищенного товара, его погрузку, выгрузку, хранение или реализацию; каким образом производилось документальное оформление приобретаемых товаров, кто, когда и при каких обстоятельствах осуществлял оформление (должность, фамилия, имя, отчество этого лица, где находится его рабочее место и особенности данного места).

При расследования мошенничеств, совершенных группой лиц по предварительному сговору либо организованной группой, важную роль играет выбор очередности допросов. Одним из факторов, влияющих на него, является роль допрашиваемого в группе и при совершении конкретного мошенничества. Как правило, наиболее весомые доказательства имеются в отношении исполнителей, совершавших обман и завладение. Тогда как, доказывание вины лиц, оказывавших помощь на различных этапах мошенничества, нередко связано со значительными трудностями, поскольку они имеют возможность, подтверждая факт содействия исполнителям, полностью отрицать свою осведомленность о целях и характере действий последних. В подобных ситуациях на первый план выдвигается допрос исполнителей, которые могут дать показания не только о своих действиях, но и деятельности других соучастников. При допросе подозреваемых в групповом мошенничестве выясняется:

Если похищенное было реализовано не сразу, то где оно хранилось до реализации, сдавалось ли под охрану, кому и в течение какого времени, производилась ли оплата за хранение, кому, в какой сумме и какими купюрами. Если похищенное использовалось в качестве сырья для производства, то в каком цеху (производстве), когда, в течение какого времени, какая произведена из этого сырья готовая продукция и где она находится в настоящий момент; отражалось ли использование данного сырья в первичных документах предприятия о материальных затратах; отражалось ли его использование в документах учета материальных затрат; отражалось ли его использование в отчетных финансовых документах о материальных затратах.

Необходимо также выяснить степень сплоченности организованной группы, возможную причастность ее к совершению других преступлений, в том числе и в сфере оптового потребительского рынка.

Если при подготовке мошенничества организовывалось лжепредприятие, то выясняют: кто предложил и кто занимался непосредственно организацией лжепредприятия; какие документы замышлялось изготовить и какие документы были изготовлены, кем; весь ли пакет этих документов был подложным, если отдельные из них, то какие; не использовались ли при этом документы ликвидированного или обанкротившегося предприятия; какие документы, когда и в каких государственных органах, частных фирмах были получены; кто выдавал их; какая сумма и кому уплачена за это; функционировало ли данное лжепредприятие и каковы результаты его деятельности; какая цель преследовалась его функционированием (для прикрытия предстоящего мошенничества или для получения дополнительной прибыли); функционировало ли это предприятие от имени действительно существующего фактического лица или действительно существующего, но подставного либо вымышленного лица.

В процессе допроса целесообразно, кроме того, выяснить: производилась ли подозреваемым, его соучастниками предоплата приобретаемого мошенническим путем товара, какой его части; предпринимались ли подозреваемым, его соучастниками меры безопасности, их характер и против кого (против контрагентов, государственных контрольных органов, в том числе против соответствующих служб органов внутренних дел), когда (в момент создания, реорганизации или ликвидации лжепредприятия, либо завладения имуществом (товаром) мошенническим путем, или в процессе рекламной деятельности); какие меры психологического воздействия или экономического характера оказывались на потерпевшую сторону.

В зависимости от отношения к предъявленному обвинению, объективности показаний допрашиваемого, характера и значимости для дела собранных доказательств можно выделить шесть типичных ситуаций допроса (по возрастанию уровня сложности):

Важное место при допросе должно отводиться установлению психологического контакта с обвиняемым. В этих случаях целесообразно использовать следующие тактические приемы: предшествующая допросу беседа, в ходе которой сообщаются отдельные, ставшие известными следователю сведения из жизни допрашиваемого, его близких; доброжелательное разъяснение сущности предъявленного обвинения, в том числе право иметь защитника, право не свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников (ст. 51 Конституции РФ); выяснение в начале допроса обстоятельств, положительно характеризующих обвиняемого; обращение к его логическому мышлению; возбуждение у допрашиваемого интереса к общению и его результатам; обращение к чувствам (раскаянию, гордости, стыду и т. п.)

Тактические приемы допроса зависят от степени преступной направленности обвиняемых (ярко выраженная, средняя и слабая). Лица с ярко выраженной преступной направленностью склонны к совершению мошенничеств не только в связи с благоприятно сложившейся ситуацией, они стремятся найти и даже создать ее, проявляя определенную настойчивость и целеустремленность. К этой группе относятся те, для которых совершение мошенничеств — основной или существенный дополнительный источник доходов либо даже смысл жизни. Этим лицам чаще известна технология торгово-закупочной деятельности, бухгалтерского учета и финансовой отчетности. Они обладают достаточно широким кругозором, имеют среднее или высшее профессиональное образование. Им свойственна прочная установка на ложные показания. В процессе допроса лучше пресечь ложные показания этих лиц, показав бесперспективность занятой позиции, чем позже изобличать их. В этом случае успешным может быть предъявление доказательства, факт нахождения которого в распоряжении следователя является неожиданностью для обвиняемого или сообщение о каком — либо факте, возможно не имеющем отношения к преступлению, но известном узкому кругу лиц. Если доказательств недостаточно, то после разъяснения сущности обвинения можно записать его показания, не изобличая в совершении мошенничества. Только после получения других доказательств, когда имеется достаточно улик, необходимо на повторном допросе их противопоставить ложным объяснениям, используя при этом соответствующие психологические приемы.

Совершение мошенничества лицами со средней и слабо выраженной интенсивностью преступной направленности в большей степени зависит от соответствующих “провоцирующих” обстоятельств (наличие большого долга, образовавшегося в силу различных причин, банкротство или разорение частного предприятия (предпринимателя), длительное отсутствие работы и источников доходов). К ним примыкают лица, впервые совершившие мошенничество. Нередко эти лица, боясь ответственности, стыдясь близких, дают ложные показания. При их допросе наряду с использованием доказательств большое значение имеют убеждение, тактичность в обращении, внушение.

Иногда обвиняемые заявляют, что обнаруженные при них предметы мошенничества оставлены им на хранение неизвестным лицом, куплены и даже найдены. В таких случаях надо вначале выяснить у сотрудников милиции, других свидетелей то, как это лицо объясняло происхождение этих предметов, и в зависимости от характера его показаний выяснить у обвиняемого: когда, с какой целью и кем оставлены ему вещи, что он знает об этих лицах, где они находятся в настоящий момент; как он оказался на месте, где его задержали, кто его видел; где, когда он нашел эти предметы, кто знает об этом, почему не заявил в милицию; где и у кого, какие и для кого, с какой целью и на какую сумму он купил эти предметы, их приметы, где взял деньги и кто может подтвердить это.

Нередко обвиняемые, отрицая причастность к совершенному мошенничеству, заявляют алиби. Большая роль в установлении ложного алиби принадлежит допросу, тактика которого зависит от личности обвиняемого, наличия доказательств, подтверждающих истинность или ложность этого алиби. Предположение о ложности может быть сделано на основе его несоответствия достоверно установленным обстоятельствам; изменчивости показаний, связанных с ним; логической непоследовательности и противоречивости в его содержании и т.п.

Проведенные исследования показывают, что обвиняемые в мошенничестве нередко договариваются с другими лицами о даче показаний в их пользу. Это особенно характерно для мошенников, совершающих преступления не по месту своего проживания или постоянного пребывания. Они рассчитывают, что в этих условиях трудно проверить их алиби и даже ссылаются на вымышленных лиц.

Нам представляется целесообразным продумать здесь систему доказательств по выделенным обстоятельствам (эпизодам) алиби, которые должны составлять отдельные “блоки”. При этом одни доказательства будут связаны с местом, другие — со временем пребывания обвиняемого, третьи — с находящимися там лицами, четвертые — с действиями обвиняемого и других лиц, пятые — с обстоятельствами, предшествующими мошенничеству или следующими за ними. Разумеется, следователь в силу ограниченности доказательств далеко не всегда может выделить все “блоки”. Однако, сгруппировав по этому принципу имеющиеся, он должен решить вопрос о последовательности их использования. Доказательства могут предъявляться как по отдельным “блокам” (в зависимости от силы доказательства, его связи с этим “блоком”, линии поведения допрашиваемого и т.п.), так и в чередовании с доказательствами других “блоков”.

Наиболее вескими доказательствами по делам о мошенничестве в сфере оптового потребительского рынка в этих случаях могут быть показания очевидцев, видевших обвиняемого в момент предварительной договоренности о приобретении определенных товаров, в момент предъявления документов, удостоверяющих личность, подложных платежных поручений, доверенностей, счетов-фактур, расходных кассовых ордеров, погрузки, перевозки, разгрузки и хранения похищенного имущества, а также его последующей реализации, заключения эксперта о подложности представленных и изъятых у обвиняемого различных документов, о выполнении определенного рукописного текста обвиняемым или его соучастниками, о выполнении машинописного текста на определенной машинке и определенным лицом, о принадлежности субъекту алиби обнаруженных на определенных объектах следов рук.

Таким образом, правильно проведенный допрос обвиняемого дает возможность получить правдивые показания.

Обыск, выемка и осмотр являются исключительно важными средствами установления фактических обстоятельств совершенного мошенничества. Эти следственные действия носят выраженный поисковый характер и направлены, прежде всего, на обнаружение и закрепление материальных отображений преступной деятельности и связанных с ней событий. Круг обстоятельств, выясняемых в рамках их производства, чрезвычайно широк и охватывает все элементы состава и этапы мошенничества.

Как уже указывалось ранее, мошеннические посягательства отличает, с одной стороны, наличие прямого контакта с пострадавшими, а с другой, относительно скрытое течение стадий подготовки и сокрытия, а также сложности установления и доказывания вины соучастников, не вступавших в контакт с потерпевшими. Именно в разрешении этих сложностей обыск, выемка и осмотр играют, подчас, решающее значение.

Обыск как процессуальное средство собирания доказательств, заключается в принудительном обследовании объектов с целью отыскания и изъятия предметов и документов, имеющих значение для дела, обнаружения разыскиваемых лиц.

В юридической литературе традиционно выделяются три вида обыска (в зависимости от его объектов): обыск в помещении, находящемся в ведении (пользовании) определенных граждан либо учреждений, организаций, предприятий; обыск на местности, которой ведают (пользуются) определенные граждане; личный обыск, заключающийся в обследовании одежды, обуви и тела человека. Некоторые авторы указывают как отдельную разновидность обыск автотранспортных средств. В зависимости от последовательности и способа организации выделяются первичные и повторные, единичные и групповые, одиночные и одновременные обыска.

В рамках изучения уголовных дел нами получены следующие данные, характеризующие распространенность этого следственного действия. Обыск проводился при расследовании 101 (82,1%) уголовного дела, причем общее количество случаев его проведения значительно выше — 260. Основная часть обысков приходится на личный — 43%. Обыски участков местности в качестве отдельного объекта не проводились, а зафиксированы в рамках обследования строений и прилегающих к ним участков.

Отдельно следует отметить обыск автотранспортных средств. Как самостоятельный вид он по изученным делам не применялся. Встречались три ситуации: задержание разыскиваемого автомобиля работниками милиции по ориентировке следователя; задержание подозреваемых в автомашине работниками органа дознания по поручению следователя; обыск помещений (в т.ч. гаражей) с одновременным обследованием находящихся в них или рядом с ними автотранспортных средств.

В первом случае задержанные вместе с автомобилем предварительно досматриваются с составлением протокола и доставляются в органы внутренних дел. Учитывая, что досмотр производится вне рамок процесса и не преследует цели обнаружения предметов и документов, имеющих значение для дела, автотранспортное средство подвергается повторному обследованию в рамках следственного осмотра. Во втором случае оперуполномоченные или следователь действия по обследованию автомобиля оформляют протоколом осмотра. На наш взгляд, в этом случае происходит определенная подмена одного следственного действия другим, так как значение имеет не содержание действий (оно вне зависимости от оформления одинаково), а их характер.

Касаясь количественных показателей отдельных разновидностей обыска, следует отметить, что личный обыск во всех случаях проводился не как отдельное следственное действие, а в рамках обследования помещений, задержания или ареста подозреваемых и обвиняемых. Обыска в жилых зданиях и помещениях составили 31% , в офисных, производственных и складских помещениях — 26%.

Важнейшим показателем является результативность проведенного обыска (т.е. обнаружение искомых предметов и документов). Для личного обыска она составила 32%, а для обыска в жилых — 52%, офисных, складских, производственных зданиях и помещениях — 71%. Интересны в этом отношении данные о результативности одиночных обысков и одновременных, в т.ч. групповых (когда объектами обследования одновременно выступали несколько помещений, принадлежащих одному или разным лицам). Не претендуя на репрезентативность полученных результатов (ввиду ограниченного количества объектов сравнения) отметим лишь, что из 43 одновременных обысков положительный результат был достигнут в 83%, а из 105 одиночных — в 50%.

В ходе проведения обысков изымались следующие объекты: предметы и документы, непосредственно использованные при совершении мошенничества; похищенное имущество, денежные средства; документы, переданные потерпевшими (обычно сопроводительные документы на похищенное); предметы и документы, отражающие содержание подготовительного этапа мошенничества и его сокрытие; предметы и документы, относящиеся к неизвестным эпизодам преступной деятельности; иные предметы и документы (записные книжки, фотографии, свободные образцы почерка, предметы, запрещенные к свободному обращению и т.д.).

Качество и результативность проведения обыска во многом определяется тщательной подготовительной работой, включающей в себя: определение целей и задач обыска; выяснение данных об искомых объектах; изучение личности граждан, у которых намечено произвести обыск; изучение места, где он должен быть произведен; выбор времени производства обыска; определение круга лиц, привлекаемых к производству обыска, и их инструктаж; обеспечение следственно-оперативной группы необходимыми научно-техническими средствами и транспортом.

В принятии решения об обыске играют роль наличие процессуальных и фактических оснований его проведения. Относительно последних в юридической литературе нет единства мнений. Одни авторы указывают, что фактическим основанием проведения обыска являются сведения, содержащиеся в процессуальных документах, полученные из источников, указанных в УПК. Другие указывают на возможность использования при принятии решения оперативно-розыскных данных, но с условием их процессуального закрепления. Такие позиции, на наш взгляд, основаны на неверном толковании закона, когда формулировка “достаточные основания” по своему содержанию приравнивается к формулировке “достаточные доказательства”. Если бы законодатель имел в виду именно доказательства как основание принятия решения об обыске (и в ряде других случаев), то ничто не мешало ему употребить именно этот термин. Третья группа авторов однозначно высказываются за включение в основания обыска данных, полученных в ходе оперативно-розыскной деятельности. Отдавая предпочтение этой позиции, в то же время мы считаем, что круг фактических оснований значительно шире. Поясним это на примере типичной ситуации расследования: Н. был задержан в момент получения по поддельным документам товара со склада. При личном обыске у него были обнаружены поддельный паспорт, документы и печать несуществующей организации. Следователь, предположив, что по месту проживания подозреваемого могут находиться предметы и документы, отражающие подготовительную деятельность, провел обыск в его квартире. Можно ли считать решение о его проведении незаконным (причем независимо от результатов) на том основании, что ни доказательства, ни оперативные материалы не содержали информацию о местонахождении искомого? Необходимость производства обыска в этом и ряде аналогичных ситуаций “диктуется самим характером преступления”. Как отмечает Р.С. Белкин, логической основой для производства обыска служит следственная (розыскная) версия, т.е. вероятное суждение о местонахождении искомых объектов. В криминалистике активно разрабатываются, а в практике расследования широко используются типичные версии — т.е. “…наиболее характерное для данной ситуации предположительное объяснение фактов или события в целом”. Эти версии могут не иметь такого основания выдвижения, как доказательства или материалы оперативно-розыскной деятельности. То есть, основанием проведения обыска могут выступать “…любые данные, полученные из любого источника”, в т.ч. предположения, основанные на знаниях о типичном развитии преступных действий. В то же время, следует согласиться с авторами, указывающими, что при оценке оснований решения об обыске имеет значение и процессуальный статус обыскиваемого.

В процессе подготовки и проведения обыска необходимо учитывать обстоятельства совершенного мошенничества, количество соучастников, степень их организованности и сплоченности, способ совершения и сокрытия мошенничества, время, прошедшее с момента окончания преступления и его последствия, профессиональный и преступный опыт организаторов и исполнителей преступного замысла, наличие судимости и т.п.

В качестве тактических условий проведения обыска, на наш взгляд, можно выделить следующие:

Объектами поиска, по делам рассматриваемой категории, могут быть: средства совершения преступления — документы (учредительные, удостоверяющие личность, финансово-хозяйственные, бухгалтерского учета и т.д.); предметы, использованные для изготовления поддельных документов (копировально-множительная и компьютерная техника, пишущие машинки, средства подделки печатей и штампов, поддельные клише и их заготовки, и т.д.); похищенные товары и их части, ярлыки, этикетки, сопроводительные документы; похищенные денежные средства и имущество, нажитое преступным путем; личные вещи преступников, использованные при совершении мошенничества или несущие информацию о личности преступника и его связях (записные книжки, письма, одежда, фотоснимки, свободные образцы почерка и подписи); предметы, изъятые из гражданского оборота и т.д. При обыске необходимо сочетать объективный метод поиска (сплошной поиск в помещении и на участках местности) с субъективным (выборочным) или поиском по узлам ситуации.

Обыск, за редким исключением, — коллективная деятельность. Для его проведения привлекаются специалисты, оперативные работники и другие сотрудники правоохранительных органов. Нередко (особенно при проведении одновременных обысков) оперуполномоченным поручают проведение всего следственного действия. В этих случаях результативность обыска во многом определяется правильным подбором и распределением сил. При инструктаже лицам, привлеченным к производству обыска, разъясняются цели этого следственного действия, порядок проведения и фиксации результатов, распределяются обязанности. Учитывая, что привлекаемые лица в меньшей степени осведомлены об обстоятельствах преступления, им подробно разъясняется, где и что искать, каковы основные признаки искомых объектов, а также как необходимо поступить, если возникнет непредвиденная ситуация. При проведении одновременных обысков следователь должен обеспечить связь со всеми группами и непосредственно координировать их деятельность.

Наряду с обыском действенным и более распространенным по делам рассматриваемой категории средством получения доказательств является выемка. По своей природе она представляет собой облеченное в форму постановления требование к конкретному лицу о предоставлении определенного круга предметов или документов. От обыска производство выемки отличает, прежде всего, известность местонахождения изымаемого и, как следствие, отсутствие поисковой составляющей.

По делам о мошенничестве в сфере оптового потребительского рынка наиболее часто изымаются документы и предметы у субъектов предпринимательской деятельности и в организациях, связанных с исследуемыми событиями. Объектом выемки в 75% являются документы, в 30% похищенное имущество и денежные средства, в 19% предметы, использованные при подготовке, совершении и сокрытии мошенничества, , в 3% — почтово-телеграфная корреспонденция.

Среди групп организаций и лиц, у которых проводится выемка, выделяются: организации, пострадавшие от мошенничества; организации, от имени (или с использованием реквизитов) которых совершено хищение; организации, состоявшие в договорных отношениях с пострадавшими; организации, вовлеченные в процесс движения похищенного имущества; финансово-кредитные организации, осуществлявшие расчеты по исследуемым эпизодам; государственные и иные органы, осуществлявшие регистрацию и учет, лицензирование мошеннической организации, сертификацию и т.д.; свидетели, помогавшие мошенникам на различных этапах преступления; иные организации и граждане, располагающие вещественными доказательствами преступной деятельности.

Процессуальный порядок проведения выемки достаточно четко определен законом. Вместе с тем, при ее осуществлении необходимо учитывать ряд обстоятельств и тактических моментов. Прежде всего, что следственные действия (в т.ч. выемка) являются не единственным средством получения доказательств. Законом (ч.1 ст.69 УПК РСФСР), предусмотрены такие формы, как истребование и представление доказательств. Детально регулируя порядок проведения следственных действий, уголовно-процессуальное законодательство практически не содержит конкретных указаний по этим формам. Особенно актуально встает вопрос об условиях проведения и порядке фиксации истребования и представления такого вида доказательств, как вещественные.

Нередко в практике расследования выемка подменяется истребованием вещественных доказательств, что вряд ли можно признать правомерным. На наш взгляд, истребование должно осуществляться в рамках получения доказательств — иных документов, т.е. не отвечающих признакам вещественных. Также недопустима подмена выемки изъятием предметов и документов с составлением различного рода актов, что иногда встречается со стороны оперативных работников. Так, осуществляя по поручению следователя поиск похищенного имущества, оперуполномоченный обнаружил в киоске предпринимателя К. часть товара и документы на него и самостоятельно изъял их, оформив это протоколом изъятия.

По отношению к третьей форме — представлению доказательств практика расследования складывается неоднозначно. С одной стороны, имеют место факты подмены выемки составлением протокола добровольной выдачи, что не отвечает требованием закона. Однако существует и обратная практика, когда действия по представлению доказательств оформляются как выемка. Это также, на наш взгляд, нельзя признать правомерным, поскольку выемка предполагает предъявление требования о выдаче, тогда как указанная форма предполагает инициативу передачи доказательств со стороны участников процесса. Представление обвиняемым, подозреваемым, свидетелем и другими лицами должно оформляться в рамках самостоятельной формы, поскольку значение для оценки доказательств в этих случаях имеет не только передаваемые следователю доказательства, но и сам факт добровольной, инициативной передачи. При этом действия представляющего следует рассматривать, как ходатайство об исследовании и использовании передаваемых следователю предметов или документов в доказывании. Процедурно представление предметов и документов, имеющих отношение к расследуемому событию, может фиксироваться как самостоятельным протоколом представления, так и отражаться в протоколе допроса (с указанием факта передачи и ходатайства о приобщении к делу) с последующим осмотром.

Выемка проводится при необходимости изъятия определенных предметов и документов, если точно известно их местонахождение (ч.1 ст.167 УПК РСФСР). То есть следователь в момент принятия решения должен знать что, где и у кого находится. В большинстве случаев эти обстоятельства предварительно выясняются в ходе допросов и других процессуальных действий. Однако, на наш взгляд, указанное положение закона нельзя толковать буквально. В практике расследования мошенничеств могут складываться ситуации, когда: не известен полный перечень документов, подлежащих изъятию (в постановлении о производстве выемки указывается не конкретные виды документов, а используются общие формулировки: документы, отражающие определенную сделку, по всем операциям за определенный период времени и т.д.); не известно точное местонахождение изымаемого, т.е. в каком конкретно помещении, в каком месте помещения, в каком шкафу, папке, содержится изымаемое; не известно конкретное лицо, в ведении которого находится изымаемое (требование о выдаче адресуется не определенному лицу, а организации в целом).

Безусловно, такие “пробелы в знаниях” не могут рассматриваться как обстоятельства, исключающие проведение выемки, тем более, что все они могут быть уточнены непосредственно в процессе выемки. Кроме того, в некоторых случаях целесообразней из тактических соображений предварительно не выяснять перечень имеющихся документов, а сначала изъять и изучить все документы, касающиеся определенных фактов и лишь потом проводить допросы свидетелей об обстоятельствах их составления.

В то же время, неточные знания о круге и местонахождении изымаемого делают невозможным принудительное осуществление выемки, поскольку поисковые действия выходят за рамки этого следственного действия. Невозможно оно и в случаях, если в известном месте искомых предметов не оказалось или выдана только часть требуемого. Подобные ситуации по делам о мошенничестве, как правило, встречаются при проведении выемки у приобретателей похищенного. В таких случаях следователь должен разъяснить о возможности принудительного обследования и изъятия искомого, после чего зафиксировать факт отказа в протоколе выемки. Одновременно следует вынести постановление о производстве обыска (за исключением случаев, когда имеются основания полагать, что лицо, находящееся в помещении или ином месте, в котором производится выемка, скрывает при себе предметы или документы, могущие иметь значение для дела). При этом факт отказа и обусловленная им возможность уничтожения или сокрытия предметов или документов может рассматриваться как ситуация неотложности, при которой санкция прокурора не требуется. Дальнейшие действия по отысканию и изъятию проводятся уже в рамках обыска и оформляются отдельным протоколом.

Нередко при расследовании мошенничеств возникает необходимость изъятия документов о движении денежных средств по счетам организации в банковских учреждениях. В этих случаях возникает противоречия между действующим уголовно-процессуальным законом и ч.2 ст.26 Федерального закона “О банках и банковской деятельности в РСФСР”. Последняя предусматривает возможность предоставления банками органам предварительного следствия справок по операциям и счетам юридических лиц и граждан, осуществляющих предпринимательскую деятельность без образования юридического лица, при наличии согласия прокурора по делам, находящимся в их производстве. И хотя выемка при этом не упоминается, в большинстве случаев следователи, перед проведением выемки в банке, обращаются к прокурору. На наш взгляд, это положение закона нарушает принцип единства порядка расследования и статуса следователей различных ведомств (поскольку органам налоговой полиции, согласно указанной статье, никаких дополнительных разрешений не требуется). Дополнительные гарантии обеспечения банковской тайны должны одинаково распространяться на все категории дел для всех следователей. В то же время отсутствие возможности (даже с разрешения прокурора) запросить информацию при проверке заявлений и сообщений о мошенничестве и других преступлениях приводит, зачастую, к ситуации, когда существенно затрудняется решение вопроса о наличии признаков преступления.

Важным этапом обыска и выемки является осмотр изымаемых объектов, фиксация их признаков и обстоятельств обнаружения. Протокол следственного действия должен содержать перечень изымаемых объектов, их общие и частные признаки (в т.ч. количество, упаковка, форма, размеры, цвет, маркировка, номера, повреждения, отличительные признаки и т.д.). Определенную специфику имеет изъятие компьютерной информации и ее носителей. В случаях, когда средства компьютерной техники использовались мошенниками для подготовки, совершения и сокрытия мошенничества изъятию подлежат сами компьютеры и периферийные устройства, сменные накопители информации. Нередко по делам о мошенничестве возникает необходимость изъятия большого количества документов. В этом случае, при отсутствии возможности полного описания всех документов допускается указание их общего количества, в том числе количества и наименования папок, скоросшивателей и т.д. При этом все изымаемое должно быть упаковано, опечатано и скреплено подписями понятых и участников следственного действия. При последующем осмотре изъятого следует пригласить представителей организации, участвовавших в выемке или обыске и по окончании осмотра вручить им копию протокола.

Осмотр как самостоятельное следственное действие проводился по всем делам о мошенничестве в сфере оптового потребительского рынка. Его объектами в 84% являются документы, в 41% похищенное имущество, в 18% орудия и средства совершения мошенничества, в 10% места совершения и сокрытия преступления.

Приведенные данные свидетельствуют, что осмотр места происшествия проводится относительно редко. Это обусловлено, на наш взгляд, различными причинами, среди которых можно выделить: отсутствие по ряду дел “места происшествия” в привычном смысле этого слова (мест, в которых осуществлялась преступная деятельность, может быть несколько: в одном происходит подготовка к мошенничеству, в другом — переговоры мошенника с потерпевшим, в третьем оформление документов, в четвертом — передача материальных ценностей и т.д.); значительные промежутки времени между совершением преступления и обращением пострадавших в органы внутренних дел; преимущественно словесная форма преступного воздействия и документальный характер его отражения. Определенную роль здесь играет и стереотип профессиональной деятельности следователя и работников аппарата БЭП: они лучше работают с документами, чем с другими материальными последствиями преступления.

Однако нельзя отказываться от осмотра места происшествия только по причине субъективного мнения о малой вероятности получения какой-либо существенной информации для расследования, так как практически в любом случае осмотр места, где произошло мошенничество, позволяет внимательно изучить и оценить обстановку, в которой было совершено преступление, выяснить насколько глубоко преступник с этой обстановкой был знаком, а также кто из возможных очевидцев мог видеть подозреваемого и, соответственно, может быть впоследствии допрошен в качестве свидетеля. Решая вопрос о проведении осмотра места происшествия необходимо учитывать механизм преступления, особенности помещения или местности, время, прошедшее с момента хищения, результаты допросов (опросов) свидетелей и очевидцев преступления.

Осмотр предметов и документов может производиться в рамках обыска, выемки, осмотра места происшествия и как самостоятельное следственное действие. Как показывает изучение уголовных дел, осмотр документов и предметов после их изъятия, зачастую, проводится и в случаях, когда изъятое уже подробно описано в протоколе обыска и выемки. То есть происходит двойной осмотр одних и тех же объектов. Подобную практику нельзя признать правильной, поскольку никакой новой информации такие отдельные осмотры не несут, приводя лишь к нерациональным затратам времени и средств. Причиной этому, на наш взгляд, является буквальное следование требованиям ч.1 ст.84 УПК РСФСР, предусматривающей обязанность подробного описания вещественных доказательств “в протоколах осмотра”. При этом не учитываются положения ч.5 ст.179 УПК РСФСР, обязывающей проводить осмотр предметов и документов, обнаруженных при выемке или обыске, осмотре места происшествия, местности и помещения, на месте производства соответствующего следственного действия, с отражением результатов в протоколах указанных следственных действий. По этой же причине следователи, в некоторых случаях дают “двойные” наименования протоколам: “обыска и осмотра”, “выемки и осмотра”, что также не вызвано объективной необходимостью.

С учетом вышесказанного, представляется необходимым в ч.1 ст.84 УПК РСФСР либо вообще исключить указание на протоколы осмотра, либо сформулировать ее следующим образом: “Вещественные доказательства должны быть подробно описаны в протоколах следственных действий…”.

Таким образом, проведение самостоятельного осмотра предметов и документов необходимо в следующих случаях когда: при проведении следственных действий, в ходе которых они изъяты, невозможно подробное описание в силу большого объема изымаемого; для осмотра необходимо применение технических средств и привлечение специалистов, которые не участвовали в следственных действиях по изъятию доказательств; детальный осмотр изымаемых вещественных доказательств затруднен или невозможен из-за неблагоприятных условий; вещественные доказательства получены не в ходе проведения следственных действий.

Сама процедура осмотра определяется в большей степени не следственным действием, в рамках которого он проводится, а характером осматриваемого. Учитывая, что по делам о мошенничестве одним из самых распространенных объектов осмотра являются документы, необходимо подробнее остановиться на осмотре этих объектов.

Работа по осмотру документов включает в себя подготовительную стадию, изучение содержания документа, отдельных его признаков с применением средств и методов криминалистической техники, оценку и фиксацию выявленных признаков.

На подготовительной стадии необходимо выбрать место производства осмотра, подготовить необходимые для осмотра технические средства, решить вопрос о необходимости привлечения специалиста. Следственный осмотр может производиться по месту нахождения и выемки документов, а также в кабинете следователя. В зависимости от обстоятельств дела осмотр документов может проводиться в лабораторных условиях с привлечением специалиста, владеющего криминалистическими приемами и методами работы с научно-техническими средствами, применяемыми при осмотре документов.

При осмотре документов следует соблюдать общие и специальные правила обращения с ними, в частности, документы необходимо хранить и осматривать в развернутом виде, складывать их можно только по старым складкам, нельзя делать на документах каких либо пометок (точек, “галочек”, подчеркиваний, обводок и т.п.). Изучая документ, ни в коем случае нельзя пользоваться в качестве указок пишущими приборами (карандашом, ручкой), так как малозаметные или вообще незаметные штрихи, которые могут образоваться при этом, в дальнейшем могут осложнить исследование или проведение экспертизы. При осмотре документов нельзя применять методы и средства, которые могут как-то повредить документ, изменить его первоначальный вид. Кроме того, следует учитывать, что на документах, которые побывали в руках мошенников, могут остаться следы пальцев рук преступников. Поэтому при изъятии и осмотре таких документов необходимо обеспечить сохранность следов.

Изучение содержания документа следует начинать с тщательного и внимательного прочтения всех текстов: текста самого документа, текстов оттиска печати, штампа, фамилий лиц, подписавших документ, текста типографского бланка, на котором выполнен документ. При изучении содержания документов следует обратить внимание на следующие обстоятельства: имеются ли противоречия между содержанием документа и общеизвестными фактами; имеются ли противоречия между содержанием отдельных реквизитов; правильны ли итоговые результаты арифметических подсчетов, зафиксированные в тексте документа. Зафиксированные в документе данные могут не соответствовать также и друг другу. Так, необходимо сопоставить содержание текста углового штампа или бланка, с содержанием оттиска печати и текста самого документа, напечатанную на документе фамилию должностного лица и выполненную от руки подпись от его имени. Не должно быть несоответствий между датой на документе и выходными данными типографского бланка.

Для выявления в документах фактов интеллектуального подлога, несоответствий записей содержанию хозяйственной операции и других нарушения правил ведения бухгалтерского учета, при осмотре большого количества неупорядоченных документов целесообразно привлекать к участию в осмотре специалиста-экономиста, который может также помочь в определении способов проверки недоброкачественных документов, подсказать места возможного нахождения недостающих и т.д.

К научно-техническим средствам, применяемым при осмотре документов, относятся осветительные, измерительные и увеличительные приборы, специальные средства криминалистической техники (ультрафиолетовый осветитель, электронно-оптический преобразователь, светофильтры и т.д.). Применение научно-технических средств должно быть обусловлено характером осматриваемых документов, имеющейся информацией об обстоятельствах их изготовления. Следует учитывать, что осмотр не может и не должен подменять собой экспертное исследование, привлечение специалистов и применение технических средств должно осуществляться не во всех случаях, а когда это действительно необходимо.

В последнее время во всех областях деятельности человека широко применяется компьютерная техника. Соответственно и следователям все чаще приходится сталкиваться с необходимостью ее изъятия и исследования. Так, при расследовании хищения с использованием подложных платежных поручений в результате осмотра изъятого компьютера была обнаружена программа, при помощи которой заполнялись и печатались платежные поручения и часть неуничтоженных платежных поручений. Задачи, стоящие перед правоохранительными органами, обусловили появление и активное развитие нового направления экспертной деятельности. Сегодня уже признанным является самостоятельный вид экспертиз — компьютерно-технические.

По изученным делам о мошенничестве компьютерно-техническая экспертиза не проводилась, что связано, с одной стороны новизной этого вида исследований, отсутствием необходимых специалистов (в системе экспертных учреждений МВД РФ), а с другой — локальным уровнем задач, необходимость решения которых возникает по этой категории дел. Как правило, перед следователем стоят задачи по установлению фактов и результатов использования в преступных целях прикладного программного обеспечения (текстовых, табличных и графических редакторов, программ обмена данными и т.д.). Учитывая, что такие задачи решаются в рамках осмотра необходимо выделить основные требования к его проведению.

Компьютерная информация является разновидностью доказательственной информации, которая нередко обезличена, очень объемна, быстро обрабатываема и уничтожаема. Поэтому к проведению осмотра необходимо привлекать специалиста. Предварительно ему разъясняются цель осмотра, характер сведений, интересующих следователя. При изъятии компьютерной техники для последующего осмотра необходимо опечатать системный блок, его входные и выходные разъемы, периферийные устройства. Осмотр следует начинать с описания внешних характеристик компьютера и подключенных к нему устройств, серийный номеров и их маркировочных обозначений. Далее указывается основные характеристики элементов аппаратного обеспечения. Учитывая, что для расследования мошенничеств существенную роль могут играть время составление тех или иных документов в протоколе осмотра отражается соответствие системной даты и времени реальным. К общим характеристикам осматриваемой техники относятся вид операционной системы и прикладного программного обеспечения. Дальнейший осмотр и описание строятся в зависимости от задач и характера искомой информации на основе описания действий специалиста и их результатов.

Предъявление для опознания является довольно распространенным следственным действием в практике расследования мошеннических посягательств. Это обусловлено, прежде всего, механизмом совершения данного вида преступлений. Обман и его следствие — передача преступнику имущества происходит при непосредственном его контакте с потерпевшим. Значительно реже встречается опосредованный контакт через привлеченных для этого преступником посторонних лиц. Однако и в таких случаях если не сам потерпевший, то иные лица обладают информацией о преступлении, в т.ч. и признаках внешности мошенника.

Особенности рассматриваемого вида преступлений обусловливают и специфику объектов опознания. В юридической литературе выделяется группа “традиционных” объектов, указанных в ст.ст.164,165 УПК РСФСР (живые лица, труп человека и его части, предметы), а также объекты, не упомянутые в законе, но встречающиеся в практике расследования (животные, участки местности, помещения, документы, знаковые системы — почерк, подпись). По делам о мошенничествах в сфере оптового потребительского рынка объектами опознания, в большинстве случаев выступают живые лица (обвиняемые, подозреваемые, свидетели). Предметы (орудия и средства совершения мошенничества, похищенное имущество и т.д.) выступают объектами лишь менее чем в 10% опознаний.

Отдельно следует оговориться об опознании документов, почерка и подписи. Мы неоднократно подчеркивали, что для всех стадий развития мошенничеств рассматриваемой категории, характерно широкое использование различного рода документов, т.е. “документальный след” подготовки, совершения и сокрытия преступлений. В то же время, по изученным делам не было ни одного случая предъявления для опознания указанных объектов. Это не означает, что опознание документов в целом или отдельных их реквизитов, как “…психологический механизм мысленного сопоставления (сличения) образа восприятия с образом представления объекта”, не реализуется при расследовании мошенничеств. В рамках следственного осмотра, обыска, выемки, допроса, очной ставки и др. следственных действий субъектам уголовного процесса нередко предъявляются различные документы для установления их принадлежности, времени, места, других обстоятельств изготовления и т.д. Вопросы, выясняемые при этом, могут касаться как документа в целом, так и отдельных его реквизитов (в т.ч. подписи и рукописного текста). Зачастую предъявление документов в рамках указанных следственных действий имеет целью не только получение информации, но и выступает в рамках тактического приема. Такие действия не противоречат закону и не могут рассматриваться как подмена предъявления для опознания иными действиями.

Не отрицая принципиальную возможность опознания документов в рамках отдельного следственного действия, мы, в то же время, считаем, что подобные действия имеют ограниченный объем применения. Это обусловлено рядом обстоятельств. Во-первых, основным средством установления подлинности документов является экспертное исследование. Даже узнавание свидетелем документа, (как в ходе опознания, так и при проведении других следственных действий) не может заменить собой (в случае наличия у следователя сомнений в подлинности) экспертное исследование. А учитывая современные возможности подделки, опознающий (не обладая специальными познаниями и приборами) не сможет отличить даже подлинник документа от копии. Если же обстоятельства составления документа известны, подлинность его не подвергается сомнению, то предъявление для опознания не будет иметь большего доказательственного значения, чем, например, допрос с его демонстрацией.

Во-вторых, об отождествлении при опознании документа в целом можно говорить лишь тогда, когда он соответствует по всем признакам — форме, содержанию и реквизитам мыленному образу. Поэтому, в случаях сообщения свидетелем (обвиняемым, подозреваемым) всех этих признаков возникает вопрос о характере и содержании объектов, среди которых должен быть предъявлен документ. Так, если свидетель показал, что обвиняемый А предъявил ему паспорт со своей фотографией на имя Б, то для опознания необходимо иметь еще два паспорта на имя Б, с фотографией А, что, естественно, невыполнимо. Если обвиняемый указывает документ, составленный им, рассказывает об обстоятельствах изготовления и содержании, то предъявление для опознания в ряду документов, сходных по форме, но разных по содержанию (или наоборот), не будет отвечать требованию предъявления в группе однородных, поскольку по одному из признаков, указанных обвиняемым имеются существенные различия.

Рукописные тексты и подписи, по нашему мнению, вообще не должны являться объектом опознания, как самостоятельного следственного действия. Сами сторонники выделения этого вида объектов признают, что такое опознание “… носит ориентирующий характер. Поскольку для выявления общих и частных признаков требуются специальные познания, позволяющие сделать компетентный вывод о лице, выполнившем текст”. Вряд ли целесообразно проводить такое сложное, требующее тщательной подготовки, участия нескольких лиц, следственное действие, если его целью заведомо является получение “ориентирующей” информации. Здесь же можно выделить несоответствие уровня сложности в подборе схожих объектов (особенно при необходимости предъявления сходных по содержанию и форме почерков и подписей) процессуальному значению конечного результата. Кроме того, свидетель, обвиняемый, подозреваемый, а зачастую и сам следователь, не обладая специальными познаниями и опытом, вряд ли могут достоверно выделить и описать общие и частные признаки собственного (а тем более чужого) почерка.

Учитывая, что опознание живых лиц является наиболее распространенным следственным действием по делам о мошенничестве в сфере оптового потребительского рынка, следует более подробно остановиться на вопросах его подготовки и проведения.

Как уже указывалось, опознание представляет собой психологический акт отождествления объекта с его образом, запечатленным в памяти опознающего. Процесс формирования и отождествления образа в юридической литературе (с несущественными для нашего исследования разночтениями) рассматривается в рамках нескольких стадий: а) восприятие; б) запоминание и сохранение в памяти воспринятого; в) воспроизведение и передача информации об объекте; г) отождествление объекта. Рамки следственной деятельности ограничиваются последними двумя стадиями. Восприятие, запоминание и сохранение образа ни в коей мере не зависят от следователя. В то же время для проведения опознания эти стадии не менее актуальны и их специфика не может не учитываться. “Следователь, — как отмечает З.Г. Самошина, — должен представлять себе процессы восприятия, запоминания и узнавания объектов, на научной основе судить о том, в каких случаях эти процессы протекали нормально и дали достоверный результат, а в каких нет…”.

Применительно к рассматриваемой категории дел можно выделить некоторые особенности восприятия и запоминания информации о лице. Прежде всего, необходимость опознания лиц чаще возникают по делам о мошенничестве, совершенном лицом или группой лиц под чужим именем, с использованием поддельных документов (в т.ч. удостоверяющих личность). По таким делам опознание проводится в отношении лиц, принимавших непосредственное участие в совершении преступления, оказывавших помощь на различных этапах подготовки, совершения и сокрытия мошенничества, а также лиц, привлеченных мошенниками для выполнения отдельных действий и поручений (водителей, грузчиков и т.д.) При совершении хищений без “легендирования” личности мошенников (в т.ч. со стороны поставщиков и контрагентов) необходимость опознания мошенников со стороны пострадавших отпадает. Однако возможно проведение опознания лицами, контактировавшими с мошенниками на этапах подготовки, реализации похищенного.

Протекание процессов восприятия, запоминания и сохранения информации о признаках внешнего облика человека во многом обусловлено психологическими и физиологическими качествами наблюдавшего (особенности и направленность внимания, физиологическое состояние, типологические свойства нервной системы, пол, возраст, профессия, наличие дефектов зрения, слуха и т.д.). Не меньшая роль принадлежит и объективным обстоятельствам (время, место, продолжительность наблюдения и т.д.). На основе изучения дел о мошенничестве можно выделить некоторые факторы положительно или отрицательно влияющие на процесс формирования образа.

Преступники, непосредственно осуществлявшие объективную сторону преступления (обман, оформление документов, завладение имуществом), как правило, продолжительное время общаются с пострадавшими, неоднократно посещают их. Причем, действия мошенников наблюдают не один, а несколько работников организации (руководители, бухгалтера, кладовщики, подсобные рабочие и т.д.), которые достаточно полно запоминают и анатомические, и функциональные признаки внешности преступников. Среди положительных факторов также можно отметить благоприятные условия и обстановку восприятия (мошенники действуют в дневное время, в условиях хорошего освещения, при непосредственном контакте с пострадавшими). В то же время, при групповом хищении, активная деятельность “на виду” у пострадавших имеет место со стороны одного-двух человек. Остальные соучастники либо эпизодически, на короткий период попадают в поле зрения пострадавших, либо вообще напрямую не участвуют в посягательстве. Так, при совершении мошенничества в отношении предпринимателя Ч. действия по введению в заблуждение и завладению имуществом осуществлял Егоров, а его сообщник Мицкевич лишь однажды присутствовал при переговорах с пострадавшим и занимался реализацией похищенного. Кроме того следует учитывать, что в целом на момент совершения преступления действия мошенников не выглядят как преступные и эта “обычность” обстановки и действий несколько притупляет внимание свидетелей. Некоторые из них, в силу этого, а также из-за специфики своей деятельности, практически не обращают внимание на внешность преступников, сосредоточивая внимание на оформлении документов и т.п. Как свидетельствует практика расследования, практически не проводятся опознания мошенников работниками государственных и иных организаций, в которые мошенник обращался для регистрации фирмы, постановки на учет, открытия счетов и т.п. Это объясняется, прежде всего, тем, что работа таких лиц связана с приемом большого количества посетителей, на которых они не сосредотачивают свое внимание и, зачастую, затрудняются описать даже общие признаки внешности. Так, нотариус Р., в ходе расследования дела о мошенничестве, пояснила, что две недели назад к ней обращался мужчина для заверки образцов подписи на банковской карточке. Она проверила документы, в т.ч. паспорт, в котором была фотография обратившегося, и заверила карточку. Из признаков внешности она смогла описать лишь возраст и одежду.

Проведение опознания характеризуется большим объемом подготовительной работы, от качества которой зависит его результативность и доказательственное значение. Подготовительные действия включают в себя: допрос лица, которому предполагается предъявить объект, определение места и времени проведения опознания, составление плана; подбор и инструктаж участников следственного действия; создание условий, максимально приближенных к условиям восприятия объекта; подбор научно-технических средств; при необходимости консультации с соответствующим специалистом или приглашение их для участия в следственном действии; обеспечение охраны обвиняемого, находящегося под стражей; подготовка транспортных средств (при необходимости).

Требование допроса опознающего перед предъявлением для опознания предусмотрено ч.2 ст.164 УПК РСФСР. Предварительный допрос обычно является частью его первого допроса. Но если он проведен поверхностно, то необходим повторный допрос. В то же время, повторный допрос может использоваться как средство активизации в памяти образа опознаваемого, если с момента первоначального допроса прошло много времени, а также иметь цель уточнения отдельных признаков внешности, характера действий мошенника, условий восприятия и т.д. К моменту проведения опознания должны быть установлены три группы обстоятельств: а) приметы опознаваемого и каждого из участников преступления и степень уверенности в их опознании; б) конкретные действия и характер разговоров опознаваемого с допрашиваемым, другими свидетелями, соучастниками; в) объективные и субъективные факторы, оказавшие влияние на восприятие.

В процессе допроса опознающего нередко не выясняются в полном объеме признаки внешности преступника и условия восприятия, либо описываются такие признаки, по которым невозможно идентифицировать (отождествить) человека. Сам порядок выяснения признаков внешности должен проводиться по схеме составления словесного портрета (от общих к частным, от анатомических к функциональным, от собственных к сопутствующим). В то же время необходимо соблюдать требование дословности фиксации показаний (ч.2 ст.160 УПК РСФСР). При выяснении и фиксации признаков следует использовать разработанные криминалистикой схемы и классификации, альбомы элементов внешности и определители цвета. Однако, недопустимо использовать терминологию, значение которой неизвестно допрашиваемому. Также следует избегать расплывчатых и неоднозначных формулировок. Например, если очевидец указывает, что у мошенника был “средний” рост, необходимо выяснить его в цифровом обозначении, так как в зависимости от роста очевидца, “средний” рост описываемого может иметь разное значение.

Недостаточное описание внешности в ходе допроса может явиться основанием утраты доказательственного значения опознания. Так, отражение в протоколе допроса потерпевшей З. только приблизительного возраста и цвета одежды признано Верховным судом РФ как существенное нарушение правил ст.ст.135, 164-166 УПК РСФСР. В то же время закон не предусматривает случаи, когда допрашиваемый затрудняется описать признаки внешности, однако с уверенностью заявляет, что сможет опознать лицо, либо неуверен в возможности опознания, однако при предъявлении с уверенностью опознает лицо, называет признаки, о которых не сообщал на допросе. В определениях СК ВС СССР указывалось, что не могут быть приняты в качестве доказательств результаты опознания, если под описанные признаки подпадают многие предметы и лица, или опознание только по общим признакам, лишенным индивидуального характера.

Представляется, что подобные позиции не учитывают специфики данного следственного действия. Опознание нельзя рассматривать как процесс механического сопоставления запечатленного и воспринимаемого образа. Это сложный психологический акт, осуществляемый на сознательном и бессознательном уровнях. “В акте узнавания, — как отмечают А.Е. Крикунов, А.Ф. Маевский, — могут принимать участие и такие признаки, которые не зафиксировались на уровне сознания и актуализировались уже в ходе начавшегося процесса предъявления для опознания”. Кроме того, описание внешности — психологически более трудная задача, чем узнавание.

Важнейшим элементом подготовки опознания является подбор лиц, среди которых будет предъявляться опознаваемый. Исполнение требований закона о сходстве опознаваемых практически довольно сложно, но обязательно. Прежде всего, закон не определяет правовой статус, права и обязанности приглашенных лиц. Предусматривая обязанность следователя подыскать сходных с опознаваемым лиц, он не предусматривает каких-либо механизмов ее реализации. То есть перед ним стоит задача не только подыскать похожих лиц, но и убедить их принять участие в опознании. Безусловно, практически невозможно найти даже одно лицо, совпадающее с опознаваемым в общих и частных признаках, да это и не требуется — в ч.1 ст.165 УПК РСФСР говорится о лицах, “по возможности сходными по внешности с опознаваемым”. В этом отношении можно согласиться с мнением А.А. Леви, что нельзя привлекать к опознанию людей как значительно отличающихся по внешности, так и очень похожих друг на друга.

Вызывает определенные возражения высказанная во многих работах необходимость сходства верхней одежды и обуви по наименованию, фасону цвету, степени изношенности. Не совсем понятны основания таких требований. В судебной практике встречались случаи исключения протокола опознания из доказательств из-за различий в одежде, но лишь при наличии резких отличий (например, обвиняемый был в гражданской одежде, а статисты в униформе). Однако трудно представить саму возможность исключения опознания из доказательств на том основании, что опознаваемый был, например, в туфлях черного цвета, а статист — коричневого, или опознаваемый был одет в футболку, а статист — в рубашку. Здесь важно, прежде всего, что бы опознаваемый в одежде и обуви существенно не выделялся среди статистов (одеждой не по сезону, степенью ее изношенности и чистоты, и т.д.). Лишь в случае предъявления опознаваемого в одежде, в которой он находился в момент совершения преступления и которую описал опознающий, одежда статистов может играть существенную роль. Здесь действительно в обязательном порядке необходимо соответствие и цвета, и фасона.

В практике расследования, в т.ч. по изученным делам встречаются случаи, когда у опознаваемого имеются особые и броские приметы (шрамы, бородавки, родимые пятна, татуировки и т.д.). Это обстоятельство существенно затрудняет подбор статистов. Игнорирование подобных примет (т.е. предъявление в ряду с лицами без аналогичных особенностей) может привести к ошибке в опознании. В таких случаях, возможно, прибегнуть к их имитации. Так, по делу о мошенничестве свидетель указал в ряду примет преступника хорошо видимый шрам на левой височной части с переходом на лоб. Для проведения опознания статисты были загримированы приглашенным специалистом (с отражением этого факта в протоколе), что позволило свидетелю оценить всю совокупность признаков внешности, а не акцентировать внимание на особой примете. Если имитировать приметы нельзя, то возможно проведение опознания с прикрытием частей тела, на которых они расположены, или с фиксированным ракурсом, их скрывающем.

В законе не оговаривается вопрос о полномочиях следователя по обеспечению такого важного условия опознания как соответствие облика опознаваемого тому, который был в момент совершения преступления. За прошедшее время с этого момента он может отрастить или сбрить бороду, усы, изменить прическу. Некоторыми авторами предлагается (при возражениях опознаваемого) вынесение постановления о проведении необходимых действий принудительно по аналогии с освидетельствованием, получением образцов для сравнительного исследования. Если же изменения внешности нельзя исправить в разумный срок, то опознание следует проводить по фотографии.

Само предъявление для опознания по фотографии в законе и юридической литературе рассматривается как самостоятельная форма опознания. Необходимым условием его проведения является невозможность предъявления опознаваемого. УПК РСФСР не расшифровывает содержание таких случаев. Можно было бы согласиться с мнением авторов, считающих, что помимо отсутствия самого лица, существенным изменением внешности, отказа или противодействия обвиняемого и т.п., к “невозможности” относятся “существенные соображения тактического характера”. Однако, нельзя не учитывать позицию Верховного суда, который признал нарушением предъявление для опознание по фотокарточке при наличии опознаваемого. Несколько иной подход предлагает В. Комиссаров, рассматривая именно как “невозможность предъявления” в смысле ст.165 УПК РСФСР, не только случаи невозможности предъявления по объективным причинам, но и другие ситуации (например, боязнь расправы или иного воздействия со стороны обвиняемого”). На наш взгляд, если “невозможность предъявления” является не абсолютной, а относительной и требует оценки ситуации можно рекомендовать следователю вынести отдельное постановление о проведении опознания по фотографии, где и отразить доводы, обосновывающие такое решение. Это позволит суду не по формальным признакам, а с учетом сложившейся обстановки оценить правомерность проведенного следственного действия.

Следует также отметить, что некоторые решения судов по рассматриваемому вопросу, на наш взгляд, выходят за рамки содержания процессуальных норм. Так, нарушением закона признано отсутствие в материалах дела данных о лицах, чьи фотографии помещены рядом с фотографией опознаваемого. Совершенно не ясно, какое влияние эти сведения могут иметь на объективность и достоверность результатов опознания, если сами изображенные на фотографиях лица отвечают требованию сходства. Нескрепление фотографий печатью также отнесено к нарушению ст.164-166 УПК РСФСР. Здесь можно говорить о несоблюдении тактических условий проведения опознания, но никак ни о нарушении закона, поскольку такого требования не содержится ни в УПК, ни в подзаконных нормативных актах.

Уголовно-процессуальный закон не может и не должен детально определять весь круг вопросов и порядок проведения того или иного следственного действия, поскольку учесть все ситуации невозможно. Попытки жестко регламентировать деятельность следователя, однозначно трактовать положения закона, нередко (что и наблюдается в данном случае) приводят к положению, которое можно обозначить как “форма ради формы”.

Показателен в этом отношении пример опознания по уголовному делу о вымогательстве у мошенника имущества организованной преступной группой (о котором уже упоминалось в §2.1). К моменту проведения задержания были установлен только руководитель преступной группы Ли-Ю. Также было известно, что он часто бывает в офисе одной из принадлежащих ему фирм, куда регулярно приезжают члены группы. Так как их личность была неизвестна, следователем было принято решение о доставлении всех, находящихся в офисе в момент встречи. В ОВД, для установления личности и причастности к преступлению, было доставлено более 30 человек, из которых 9 оказались похожими по приметам, указанным потерпевшим на вымогателей. Все они, а также еще 18 лиц (в качестве статистов), были в произвольном порядке записаны на видеокамеру. После этого потерпевшему в присутствии понятых, с выключенным звуком была воспроизведена запись. Он указал на опознанных лиц, называя порядковый номер и имя или кличку, по которым знал их, признаки внешности. По окончании просмотра фрагменты записи, на которых зафиксированы пять опознанных, вновь воспроизведены со звуком и зафиксированы фамилии и имена, которыми они назвались. Ход и результаты опознания отражены в протоколе, к которому приложена видеокассета.

С формальной точки зрения, в описанном примере можно увидеть множество “грубых” нарушений закона. Так, видеозапись вообще не фигурирует в законе как форма опознания (хотя трудно оспаривать ее большую информативность по сравнению с фотографией), предъявление для опознания проведено при наличии опознаваемых и возможности их предъявления, а объектами явились одновременно несколько лиц. Однако нельзя не согласиться, что условия достоверности получения доказательств соблюдены и сам результат не менее достоверен, чем при проведении девяти отдельных опознаний “в живую”.

Необходимым условием доказательственного значения результатов опознания является отсутствие предварительного контакта опознаваемого и опознающего. Грубым нарушением, влекущим утрату доказательственной силы протокола опознания, является “предварительный показ” фотокарточки или самого опознаваемого. Проведение опознания теряет смысл, когда свидетель или потерпевший при случайной встрече в месте производства расследования узнает лицо, подлежащее опознанию. Однако, в этом и ряде других случаев “случайное узнавание” может быть использовано в доказывании. В частности, по изученным делам встречались три вида ситуаций:

Результаты узнавания в подобных случаях фиксировались в рапортах и справках оперуполномоченных, протоколах допросов и успешно использовались в доказывании по делу. Особо следует оговориться о третьей группе случаев. Фото- и видеотеки мошенников ведутся, как правило, инициативно в оперативных аппаратах ОВД. Однако действия оперативных работников должны быть в обязательном порядке согласованы со следователем, а если изображения демонстрировались до передачи дела, то он должен быть уведомлен об этом. При наличии нескольких свидетелей, готовых опознать мошенника, следует правильно выбрать одного из них. Предпочтительно, что бы свидетель, с одной стороны, хорошо помнил приметы преступника, а с другой, был наименее осведомлен об обстоятельствах преступления (т.е. его показания относительно события и действий мошенника имели меньшую ценность). Например, по делу о хищении имущества ООО “Мукомол” фотоальбом демонстрировался секретарю директора фирмы, которая неоднократно видела мошенницу, но непосредственно с ней не общалась и о характере действий знала только со слов других работников.

Процессуальные правила, и тактические приемы проведения опознания довольно подробно освещены в юридической литературе. Поэтому, представляется необходимым на основе анализа типичных недостатков обратить внимание на некоторые из них.

Нередко следователями проводится подряд несколько опознаний одного человека разными лицами. Это обусловлено, с одной стороны, наличием нескольких лиц, воспринимавших мошенника (бухгалтера, юристы, руководители организаций и т.д.), а, с другой — сложностью организации и подготовки этого следственного действия. Проведение двух, трех и более опознаний в один день позволяет значительно сократить временные затраты (отсутствует необходимость каждый раз организовывать доставку обвиняемого, обеспечивать участие понятых, статистов и т.д.). Так как, по существу, каждое опознание является отдельным следственным действием, нарушения требований закона здесь нет. Однако последовательное проведение нескольких опознаний требует повышенного внимания к их подготовке и проведению. Во-первых, необходимо по возможности использовать два-три состава статистов. Если же используется один состав, то очень внимательно подойти к их отбору. Во-вторых, для опознающих должны быть созданы условия, исключающие их общение друг с другом и с тем, кто уже участвовал в опознании. Причем, на этот факт следует обратить внимание участников следственного действия (в т.ч. обвиняемого и его защитника) и оговорить в протоколе. В-третьих, каждое опознание должно проводиться с соблюдением всех процедур и фиксироваться как отдельное следственное действие (свидетели — предупреждаются об уголовной ответственности, опознаваемому — предлагается занять любое место и т.д.).

При проведении опознания важно не только правильно подобрать статистов, но и до приглашения опознающего обратить внимание участников на отсутствие явных различий между ними и опознаваемым. Нередко обвиняемый и его защитник в ходе судебного заседания оспаривают результаты опознания именно на основании нарушения требований закона о сходстве предъявляемых. Зафиксировав в протоколе отсутствие замечаний (в т.ч. с их стороны), следователь практически лишает возможности обвиняемого и его защитника ссылаться на несоблюдение этого условия. Одновременно, что бы прокурор, суд могли оперативно оценить достоверность результатов опознания, можно рекомендовать фотографировать предъявляемых, а фотоснимки приложить к протоколу. Целесообразней для этого использовать цифровые фотокамеры и другие технические средства, позволяющие получить изображение в течение несколько минут.

В протоколе необходимо указывать не только анкетные данные предъявляемых лиц, но и отразить признаки их внешности, вид и цвет одежды (особенно при предъявлении обвиняемого в одежде, которая была на нем в момент совершения преступления). Если перед предъявлением опознающему была изменена внешность (подстрижен, побрит, переодет и т.д.), или в процессе опознания скрывались отдельные признаки, по которым он выделялся, эти факты также должны быть занесены в протокол.

При фиксации показаний опознающего необходимо выяснить и указать признаки внешности, по которым он узнал опознаваемого (нельзя ограничиваться такими формулировками, как, например: “Опознаю его уверенно по росту и чертам лица”). Представляется не соответствующим цели и характеру предъявления опознания, встречающаяся в некоторых случаях, подробная фиксация обстоятельств, при которых опознаваемый наблюдал преступника. Подробные показания об этом к моменту предъявления уже получены и их пересказ не добавляет ничего к уже известному. Правильнее ограничиться кратким изложением существенных обстоятельств (место, время, действия мошенника).

Тактически грамотным следует признать постановку некоторыми следователями ряда дополнительных вопросов: видел ли опознающий обвиняемого после совершения преступления; имеются ли какие-либо изменения внешнего вида опознанного, и какие именно; видел ли он ранее кого-либо из предъявленных, помимо опознанного и т.д. Такие вопросы помогают следователю, прокурору, суду допустимость и достоверность полученных данных.

И, наконец, следует помнить, что никакое доказательство не имеет заранее установленной силы. Результаты предъявления для опознания должны оцениваться наравне с другими доказательствами и не могут при, отсутствии других, явиться основанием обвинения. Характерен в этом отношении пример, когда трое из четырех свидетелей указали на подозреваемую К., как на лицо, которое по поддельным документам похитило товар. На этом основании она была задержана, а затем арестована. В ходе других следственных действий каких-либо доказательств причастности К. к хищению не обнаружено. В то же время, выдвинутое ею алиби, полностью подтвердилось показаниями свидетелей, следственным экспериментом. Невиновность К. была доказана, а причиной ложных опознаний явилось некоторое сходство ее внешности с мошенницей, установленной впоследствии.

4 Назначение и производство экспертиз при расследовании мошенничеств в сфере оптового потребительского рынка

При расследовании мошенничеств в сфере оптового потребительского рынка часто возникает необходимость в производстве различных судебных экспертиз. Среди последних выделяется класс криминалистических, занимающий одно из ведущих мест среди всего многообразия форм и методов использования специальных знаний в следственно-судебной практике. Такое положение объясняется, главным образом, тем, что именно на их долю приходится исследование объектов, наиболее часто встречающихся при расследовании и судебном разбирательстве.

В орбиту экспертных исследований попадают самые разнообразные вещественные доказательства. Ответы, содержащиеся в заключениях экспертов-криминалистов, помогают следователю и суду глубоко и объективно познать свойства явлений, с которыми им приходится сталкиваться в процессе расследования и рассмотрения уголовных дел.

При расследовании практически каждого уголовного дела в той или иной степени используются возможности криминалистических исследований. В среднем на одно рассмотренное судом уголовное дело приходится две экспертизы, выполненные в экспертных учреждениях различных ведомств. Безусловно, их объем и виды по отдельно взятому уголовному делу зависят от конкретной следственной ситуации, круга объектов, познание свойств и отношений которых требует применения специальных познаний. Вместе с тем, если в рамках разработки методики расследования различных категорий дел производится выделение типичных способов совершения преступлений, типичных последствий преступной деятельности и т.д., то и круг объектов, требующих экспертного исследования, может и должен быть типизирован.

Структура всей совокупности экспертиз, проводимых по различным категориям уголовных дел, неоднородна. Представляется, что из всего множества можно выделить экспертные исследования, типичные для данного вида, характерные для определенных групп преступлений или определенных следственных ситуаций, а также исследования, нехарактерные, проводимые в отдельных, редко встречающихся случаях.

Во-первых, рассматриваемый в рамках настоящего исследования вид мошенничеств представляют собой по существу хищения, маскируемые под законную предпринимательскую деятельность, которая неизбежно сопровождается составлением целого ряда документов. Соответственно и совершение посягательств без документального сопровождения, за редким исключением, практически невозможно.

Во-вторых, мошенничества в сфере оптового потребительского рынка относятся к категории так называемых “офисных мошенничеств”, которые предполагают не только изготовление и использование подложных документов, но и передачу некоторых из них потерпевшей стороне. В то время как при совершении мошенничеств, относимых к категории общеуголовных преступлений, подложные документы, зачастую, лишь демонстрируются потерпевшим и в ходе расследования не всегда обнаруживаются. Кроме того, необходимо учитывать, что среди изученных нами дел преобладают законченные расследованием, по которым лица, совершившие преступления, установлены и привлечены к уголовной ответственности. Тогда как общие статистические данные учитывают всю совокупность преступлений, в т.ч. дела, которые приостановлены по основаниям, предусмотренным ст.195 УПК РФ. Объемы экспертных исследований по таким делам, как правило, меньше.

Основными объектами криминалистического исследования по делам о мошенничестве являются документы (бухгалтерские, почерковедческие и технические экспертизы документов составляют в общей массе более 88%). Среди исследуемых групп документов можно выделить следующие: 1) удостоверяющие личность; 2) подтверждающие статус субъекта предпринимательской деятельности (устав, учредительный договор, свидетельство о регистрации, свидетельства о постановке на учет и т.д.); 3) о хозяйственных сделках субъектов предпринимательства (договора, контракты, соглашения и т.д.); 4) подтверждающие отдельные полномочия и отражающие движение товарно-материальных ценностей (доверенности, путевые листы, счета-фактуры, накладные и т.п.); 5) подтверждающие потребительские свойства и качество товаров (гигиенические сертификаты, сертификаты соответствия, качественные удостоверения и т.д.); 6) содержащие сведения, имеющие значение для дела, но не относящиеся к перечисленным категориям (черновые записи, письма и т.д.).

Исследованию подвергаются в большей степени реквизиты и текстовая часть документов, в меньшей степени — материалы (бумага, красящее вещество штрихов текста и оттисков и т.д.). Кроме того, экспертным исследованиям подвергаются приспособления, использованные для изготовления документов и их реквизитов (печатающие устройства, печати и штампы) и вещества, использованные для внесения в них изменений (для обесцвечивания, травления и смывания и т.д.).

Среди вопросов, требующих разрешения в ходе технико-криминалистических экспертиз, преобладают исследования диагностического характера, связанные с установлением фактов и способов внесения изменений в документы (замена фотографий и листов, подчистки, дописки и т.д.), способа изготовления документа и отдельных его реквизитов, а также относительного и абсолютного времени их изготовления. В почерковедческих исследованиях, в подавляющем большинстве случаев, решаются вопросы идентификационного характера.

Учитывая, что задачи, методы подготовки и вопросы назначения отдельных видов экспертиз достаточно подробно рассматриваются в специальной литературе, представляется необходимым остановиться лишь на некоторых наиболее актуальных для нашего исследования вопросах: технико-криминалистическом исследовании удостоверительных печатных форм (и их оттисков), современных печатных устройств и копировальной техники; почерковедческих исследованиях малообъемных записей, по которым тактика подготовки и назначения, методика проведения экспертиз разработана недостаточно.

Технико-криминалистическая экспертиза документов является действенным средством установления фактических обстоятельств совершения мошенничеств. Этот вид экспертизы способствует установлению и изобличению преступников, выяснению способа совершения преступления, уточнению отдельных обстоятельств преступления. Факты, установленные в ходе ее проведения, могут непосредственно и не раскрывать механизма совершения преступления, однако часто имеют значение для выяснения события преступления. Одновременно она является одним из сложных видов экспертиз. Это обусловлено, прежде всего, большим разнообразием задач, решаемых в процессе таких исследований, широким спектром объектов и методов рассматриваемого вида экспертиз. Предпосылки к назначению подобной экспертизы возникают при появлении в деле документа — вещественного доказательства, в отношении которого имеется сомнение в подлинности либо обоснованное предположение о поддельности (спорный документ).

Типичными задачами рассматриваемого вида экспертиз по изученной категории дел являются: исследование оттисков удостоверительных печатных форм; установление фактов и способов внесения изменений в документы (подчистки, вставки, дописки, травления, смывания); исследование пересекающихся штрихов; установление фактов замены фотокарточки в документе; идентификация пишущих машин, средств репрографии и принтеров; установление способов изготовления бланков документов; установление фактов монтажа реквизитов документов, в т.ч. с маскировкой под копию. Значительно реже — задачи исследования красящих материалов и бумаги документов, установления давности изготовления документов.

Оттиски печатей и штампов, выступая обязательным реквизитом многих документов, в т.ч. отражающих финансово-хозяйственную деятельность предприятий, являются распространенным объектом подделки и экспертного исследования по делам о посягательствах в сфере оптового потребительского рынка.

Прежде чем рассматривать вопросы тактики подготовки и назначения экспертиз следователем, представляется необходимым проанализировать современное состояние как в области подделки оттисков печатей и штампов, так и в области экспертного исследования этих объектов.

Изучение специальной литературы, в большей или меньшей степени рассматривающей вопросы исследования оттисков печатей и штампов, выявило значительное отставание научных разработок в этой области. Достаточно лишь отметить, что во многих учебниках, учебных и учебно-методических пособиях последних лет среди типичных способов подделки оттисков печатных форм рассматривается лишь “традиционные”, обстоятельно исследованные еще в 50-х-70-х годах (такие как: рисовка оттиска непосредственно в документе и на промежуточной печатной форме; перекопировка с подлинного оттиска (непосредственная и промежуточная); вырезание и гравирование клише вручную; выполнение оттиска с использованием комплектов типографских литер и предметов, имеющих внешнее сходство с печатями; применение фотоцинкографии для изготовления клише; монтаж оттисков с использованием частей подлинных клише и т.д.). Соответственно и признаки подделки, выделяемые авторами, характерны только для указанных способов. Лишь немногие авторы указывают на возможность использования компьютерной техники и копировально-множительного оборудования в целях подделки.

Похожая ситуация складывается и в области специализированных изданий для экспертов. “В результате, — как отмечают работники ЭКЦ МВД России, — эксперты оказались в сложной ситуации, они не имеют сведений о новых технологиях производства удостоверительных печатных форм, не располагают методиками установления способа их изготовления, не могут правильно оценить признаки при решении идентификационных задач”. В этой связи представляется необходимым, прежде чем перейти к освещению современных способов подделки оттисков печатей и штампов, кратко остановиться на характеристике основных технологий, применяющихся при изготовлении удостоверительных печатных форм.

Следует отметить, что до 1992г. в нашей стране печати и штампы изготавливались в специализированных штемпельно-граверных мастерских, контроль за деятельностью которых был возложен на подразделения МВД. Эластичные печатные формы изготовлялись путем вулканизации сырой резины на матрицах. Металлические оригинал-макеты печатей — с использованием комплектов типографских литер, пробельного элемента, ограничительных колец. Графические элементы гравировались или фрезеровались вручную. Печати и штампы, изготовленные таким способом (в литературе он нередко именовался “фабричной технологией”), обладали признаками, в т.ч. обусловленными процессом изготовления, совокупность которых позволяла сравнительно легко их идентифицировать.

С развитием хозяйственных отношений, появлением большого количества коммерческих организаций многократно увеличился спрос на изготовление печатей. Одновременно с МВД была сняты контрольно-разрешительный функции в этой области. В результате на рынок изготовления печатей поступили новые технологии, доступные и неспециалистам, позволяющие изготовить удостоверительую печатную форму в кратчайшие сроки и с наименьшими затратами. На сегодняшний день существует несколько десятков различных способов (и их разновидностей) их изготовления. Учитывая, что объем и цели исследования не позволяют осветить каждый их них, представляется необходимым остановиться на основных.

Лидером по объему изготовляемых клише является фотополимерный способ изготовления (по оценкам специалистов до 80% всех печатей), основанный на свойствах высокомолекулярных соединений полимеризоваться под действием ультрафиолетового излучения. Для изготовления печатей используется жидкая фотополимерная композиция или твердые полимерные пластины.

К достоинствам фотополимерной технологии относятся, прежде всего, его простота, дешевизна и доступность оборудования и расходных материалов, при сравнительно высоком качестве готовой продукции. Наиболее распространенным оборудованием для полимеризации являются простейшие камеры с ультрафиолетовыми лампами и таймером, по размерам и внешнему виду похожие на небольшие чемоданы. Стоимость подобных “чемоданов” — 250-400 долларов США. Простота конструкции позволяет изготовить полимеризационную камеру самостоятельно. Себестоимость одного клише низкая (около 15-20 рублей). Время, необходимое для изготовления одной партии (20-40 клише) — около получаса.

Упрощенно процесс изготовления включает в себя несколько этапов: 1) изготовление на компьютере с помощью графических программ изображения будущей печати; 2) перенос негативного изображения с помощью лазерного принтера на прозрачную или матовую пленку; 3) подготовка формирующе-копировальной рамы; 4) засветка фотополимера поочередно с обеих сторон с промежуточным вымыванием пробелов (не полимеризовавшейся части композиции); 5) дополнительное экспонирование под слоем воды для придания печатной форме большей твердости, промывка полученного клише, сушка, припудривание рабочей поверхности.

Учитывая большое количество операций, выполняемых вручную, качество печатей, изготовленных с использованием простейшего оборудования, во многом зависит от навыков исполнителя, соблюдения технологии, качества используемых материалов и может варьироваться от очень низкого до очень высокого.

Второй способ — лазерное гравирование, осуществляемое на специальных или универсальных лазерных граверах. В отличие от ручной гравировки, печатные и пробельные элементы формируются лазерным лучом, управляемым компьютером или микропроцессором гравера, непосредственно на поверхности будущего клише. Пучок излучения, сфокусированный на пятно размером несколько десятков микрон, создает в месте контакта высокую температуру (3000-5000оС), за счет которой происходит термическое разложение резины. Для создания рисунка печатной формы луч лазера синхронно включается и выключается при вращательно-поступательном движении барабана или горизонтальном перемещении каретки. В практике изготовления печатных форм используются как специально разработанные для этих целей гравировальные машины барабанного типа, так и широкофункциональные аппараты планшетного типа. В зависимости от вида применяемого лазера их разрешающая способность может достигать 2450 dpi (точек на дюйм), что в несколько раз превышает аналогичный параметр большинства компьютерных принтеров.

Технические возможности рассматриваемого оборудования позволяют получать высококачественные печатные формы со сложнейшими графическими элементами (микрошрифт высотой десятые доли миллиметра, растровые изображения, полутоновые фотографии и т.д.). Кроме того, специальные технологии управления лазерным гравером обеспечивают оптимальный профиль печатающих элементов (трапециевидный с гранями под углом 60-70о), что позволяет избежать деформации даже мелких элементов при нанесении оттиска.

В отличие от фотополимерной технологии при лазерном гравировании отсутствует промежуточная стадия перенесения изображения оттиска на прозрачную пленку, что также повышает качество готовых форм (исключаются потери полезной информации в изображении печати, проявление в оригинал-макете дефектов печатающих устройств, оптическое разрешение готовой печати не ограничивается разрешением устройства промежуточного вывода). Процесс изготовления удостоверительной формы состоит из трех этапов: создание на компьютере макета будущей печати; установка параметров гравирования и подготовка гравера; непосредственно само гравирование в автономном режиме.

Основными препятствиями для широкого распространения гравировального оборудования являются: высокая стоимость самих аппаратов (несколько десятков тысяч долларов США), необходимость оборудования специальных помещений с повышенными требованиями к вентиляции и электропитанию, подготовки персонала к работе со сложным оборудованием.

Помимо гравирования, для изготовления печатей может также использоваться фрезерование на специальных станках под управлением микропроцессоров. В данном случае этапы изготовления сходны с “традиционной” технологией: фрезерование матрицы на металле или пластмассе; вулканизация сырой резины на полученной матрице. Распространение также получили технологии изготовления так называемых красконаполненных клише, в которых источником краски служит сам материал печатной формы. Среди них можно выделить разработанную в 1994г. японской фирмой TAYO GROUP Flash-технологию термического запекания пор синтетического пеноматериала с последующей пропиткой его краской.

Для изготовления печати, также как и при фотополимерной технологии, требуется изготовление оригинал-макета на пленке в позитивном или негативном отображении. Оригинал-макет накладывается на микропористый материал и помещается в специальную Flash-камеру. Под действием серии вспышек ксеноновой лампы темные участки пленки разогреваются до 70-75оС и запекают находящиеся под ней поры, делая их непроницаемыми для краски.

По цене оборудование для изготовления красконаполненных печатей выше стоимости фотополимерных камер (2000-3000 долларов США). Однако по простоте, быстроте и качеству Flash-технология превосходит фотополимерную. Непосредственно сам процесс изготовления клише занимает 2-3мин., при этом отсутствуют многие подготовительные и промежуточные операции. Оптическое разрешение получаемых печатей зависит от качества оригинал-макета и достигает уровня лазерных граверов. Существенной особенностью этой технологии является отсутствие рельефа рабочей поверхности удостоверительной печатной формы (печатающие элементы (открытые поры) и пробельные (запаянные поры) располагаются в одной плоскости, что позволяет избежать деформации и выдавливания краски за границы печатающих элементов при нанесении оттисков).

Среди всех технологий изготовления печатей Flash-технология является наименее освещенной в криминалистической литературе. Более того, до сих пор еще нет определенного мнения экспертов, к какому виду печати относятся такого рода клише (высокой, плоской или трафаретной).

Описанные выше способы изготовления в литературе обозначаются как “новые технологии”. Такой термин в определенной степени условен. Хотя определенные технологии и появились сравнительно недавно, в то же время многие принципы, лежащие в их основе, известны и реализуются уже давно. Так, фотополимеры в полиграфической деятельности применяются уже несколько десятков лет и еще в 70-х годах специалисты в области криминалистического исследования документов обращались к вопросам их исследования. Фрезерование и гравирование также широко использовалось в практике изготовления печатных форм. Вместе тем, существует ряд обстоятельств, позволяющих говорить о новизне.

Следует учитывать, что в нашей стране до недавнего времени процесс изготовления печатей и штампов носил унифицированный характер. Эластичные печатные формы изготовлялись одним способом — вулканизацией резины на матрицах. Поэтому и задачи криминалистических исследований зачастую ограничивались установлением соответствия технологии изготовления удостоверительных печатных форм так называемой “фабричной технологии”. Определяющим же фактором, является автоматизация и компьютеризация производства печатей, существенно расширившая возможности изготовления клише.

Рассмотрение способов подделки оттисков печатей и штампов следует начать с их классификации, позволяющей выделить определенные группы, учитывающие не только механизм подделки, но и обусловленные им частные экспертные задачи.

Учитывая ограниченное количество работ, рассматривающих современное состояние в этой области преступной деятельности, существуют немногочисленные классификации. Так, Л.И. Буланова выделяет следующие группы: 1) оттиски печатей и штампов, изготовленные по новым технологиям; оттиски печатей и штампов, изготовленные средствами репрографии (электрофотографическим и термографическими); 2) оттиски печатей и штампов изготовленные с применением различного рода принтеров (капельно-струйные и лазерные); 3) оттиски, нанесенные специально изготовленными печатями и штампами (рисовка на документе, копирование, вырезание и гравирование клише, фотоцинкография и фотополимер, использование типографских шрифтов, вулканизация резины на матрицах, ручная штамповка, фрезерование); 4) оттиски печатей и штампов, изготовленные путем использования клише, состоящих из частей подлинных печатей и штампов других организаций (учреждений, предприятий) или их отделов (с маскированием, с изменением текста, путем монтажа); 5) оттиски печатей и штампов, изготовленные путем частичного изменения; 6) оттиски печатей и штампов, изготовленные с помощью посторонних предметов, имеющих сходство с печатями и штампами, но иное назначение (при непосредственном контакте, при использовании промежуточного формного материала); 7) оттиски печатей и штампов, изготовленные с целью фальсификации оттисков сургучных печатей.

Предложенная классификация, на наш взгляд, имеет определенные недостатки. Представляется неверным смешение способов, связанных с нанесением оттиска различного рода клише, и созданием изображения оттиска. Как известно, определение характера представленного на экспертизу объекта (оттиск или его изображение) является обязательным этапом начальной стадии исследования, от которого во многом зависит дальнейший алгоритм действий эксперта. Кроме того, в ней не прослеживаются основания и круг способов их отнесения к “новым технологиям”. Если иметь в виду относительную новизну того или иного способа подделки, то таковой обладает не только лазерное гравирование, но и нанесение изображений оттиска с помощью копировально-множительной техники, принтеров. Также не вполне ясны основания отнесения способов, основанных на их использовании, к различным категориям (известно, что электрофотографический принцип перенесения изображения используется как в копировально-множительных аппаратах, так и в принтерах).

Более правильным представляется выделение двух, относительно больших групп способов подделки: 1. Имитация оттиска печати путем создания в документе его изображения; 2) Нанесение оттиска различного рода клише.

В свою очередь, среди имитаций оттисков выделяются две подгруппы способов:

а) “традиционные”, давно известные и всесторонне исследованные, которые, как правило, не отличаются высокой степенью соответствия оригиналу (рисовка непосредственно в документе или на плоской печатной форме, непосредственное влажное копирование), либо при общем соответствии обладают выраженными признаками подделки, обнаружить которые возможно и неспециалисту, например, (влажное промежуточное копирование).
б) основанные на использовании современных технических средств воспроизведения изображений. Внутри данной группы можно выделить изображения оттисков, выполненные с помощью копировально-множительной техники и с помощью печатающих средств ПЭВМ. Следует оговориться, что такого рода деление достаточно условно, так как в основе самых распространенных способов нанесения изображений в копировальных аппаратах, лазерных и светодиодных принтерах лежит электрофотографический способ создания изображений. Более того, многие принтеры обладают программно или аппаратно реализуемой функцией копирования и могут работать как автономные копировальные аппараты. Разделение здесь основано, прежде всего, на том основании, что при использовании компьютеров появляется возможность предварительной обработки изображений (стадия компьютерного макетирования), что существенно расширяет возможности подделки.

Производителями разработаны и выпускаются копировальные аппараты и принтеры, использующие различные технологии формирования и закрепления изображений. Однако наиболее распространенными на рынке являются аппараты, основанные на электрофотографической и термографической технологии (копировальные и принтеры), а также матричного и капельно-струйного типа (принтеры). Их использование позволяет при наличии оттиска подлинной печати получить довольно качественное изображение, совпадающее с оригиналом не только по общим, но и частным признакам.

Обработка изображения программными средствами компьютера, кроме того, дает возможность отредактировать его, убрав “лишние” элементы (например, фрагменты текста документа и подписи), смоделировать отсутствующие или плохо отобразившиеся и т.д. Высокая степень сходства с оттиском подлинной печати вызывает значительные трудности для неспециалистов в определении поддельной печати. В то же время в ходе следственного осмотра, а тем более, экспертного исследования, признаки наличия в документе не оттиска, а изображения могут быть сравнительно легко диагностированы.

Каждому способу печати изображений присущи свои специфические признаки. Общим же признаком, характерным для всех рассматриваемых печатных устройств, является неоднородность структуры штрихов. Цветопередача во всех случаях осуществляется при использовании так называемой GMY и GMYK моделей цветообразования (формирование цвета происходит путем смешения первичных цветов — голубого [Cyan], светло-пурпурного [Magenta], желтого [Yellow] и черного [blacK]). Поэтому изображение состоит из точек указанных цветов, что отчетливо видно при увеличении.

Для капельно-струйных печатающих устройств характерны: отсутствие деформации в местах красочных изображений; структура изображения состоит из хаотично расположенных точек-капель основных цветов; красящее вещество расположено в толще бумаги; неровные края штрихов; в отдельных случаях возможно использование для получения изображения картриджа одного цвета, в этом случае и изображение будет состоять из точек одного цвета; расплыв красящего вещества при увлажнении; деформация бумаги после высыхания увлажненных красителем мест (проявляется при использовании низкосортной, слабопроклеенной бумаги, особенно в местах интенсивного окрашивания значительной поверхности).

Для лазерных, светодиодных принтеров и копировальных аппаратов, использующих электрофотографический способ создания изображений, характерными признаками являются: зернистая структура изображений, состоящих из мелких, спекшихся между собой крупинок порошка неправильной формы четырех основных цветов: голубого, пурпурного, желтого и черного; наличие точек-марашек на поверхности бумаги и по краям изображений; осыпание красящего вещества в местах перегибов бумаги; “линейчатая” структура изображений; наличие ступенек в наклонных элементах (для устройств с цифровой обработкой сигнала); наличие характерного блеска изображения.

Как указывалось, определение характера печати в документе (оттиск, изображение оттиска) является обязательным элементом начальной стадии исследования. Эта задача решается вне зависимости от того, сформулирован ли в постановлении о назначении экспертизы отдельный вопрос. Тем не менее, учитывая различия в целях, методах и средствах дальнейшего исследования изображений, с одной стороны, и оттисков печатей с другой, перед экспертом могут быть поставлены следующие вопросы: что имеется в документе: оттиск печати (штампа) или его изображение; если в документе имеется изображение оттиска печати (штампа), то каким способом получено данное изображение (рисовка, копирование, капельно-струйный, электрофотографический, и др.); какой тип (модель) копировального аппарата (принтера) использовался для изготовления представленного на исследование изображения оттиска печати.

При наличии нескольких изображений оттисков на различных документах: на одном или различных типах устройств изготовлены представленные на исследование изображения оттисков печати в документах; с одного или разных оттисков печати скопированы изображения в документах, представленных на исследование.

При наличии оттиска, с которого предположительно могло быть осуществлено копирование: является ли изображение оттиска в документе №1 копией оттиска печати в документе №2.

При наличии аппарата, с помощью которого было предположительно изготовлено изображение оттиска печати, на разрешение эксперта может быть поставлен идентификационный вопрос. Однако в этом случае следует учитывать, что подобные исследования довольно часто заканчиваются выводом о невозможности идентификации ввиду отсутствия необходимой для решения вопроса совокупности частных признаков. В то же время производители современной множительной техники оборудуют некоторые серии цветных копировальных аппаратов системой маркировки против подделок, которая наносит на каждую копию код или метки, позволяющие установить аппарат, на котором данная копия была изготовлена. Этот код невидим при внешнем осмотре копии невооруженным глазом. Такие меры позволяют успешно идентифицировать конкретные аппараты.

Ко второй группе способов подделки оттисков печатей и штампов относится изготовление различного рода клише и нанесение с их помощью оттисков непосредственно в подделываемых документах. Данную группу также можно разделить на две подгруппы: поддельные клише, выполненные “традиционными” способами, и клише, изготовленные с использованием современных технологий.

К первой относятся: изготовление клише путем вырезания и гравирования на различных, чаще эластичных материалах; оттиски, нанесенные с использованием типографских шрифтов в виде набора, стереотипных клише, полученных с набора, и отдельных литер; фрезерование матриц с последующей вулканизацией резины; изготовление печатей или матриц с последующей вулканизацией резины; фотоцинкографический способ; изготовление слепка с подлинной печати при помощи различных материалов (например, пластилина) с последующей заливкой в матрицу низкомолекулярного силиконового каучука (“паста К”, “Гермесил”, “Автогерметик” и т.д.) и др.

Вторая — основана на технологиях, используемых легальными производителями (лазерное гравирование, фрезерование, фотополимер и т.д.). Здесь преступникам достаточно иметь в распоряжении оттиск подлинной печати. Дальнейшие операции зависят от способа подделки. Так, в некоторых моделях лазерных граверов реализована функция прямого копирования изображения, при использовании которой оригинал крепится на барабане гравера и в автоматическом режиме происходит одновременное его сканирование и изготовление копии. В других случаях с оттиска подлинной печати изготавливается оригинал-макет. Для этого могут быть использованы фотографический метод или компьютерное макетирование.

Компьютер и соответствующие периферийные устройства применяются для формирования и вывода изображения оригинал-макета будущей печати. Прежде всего получают электронное изображение оттиска подлинной печати. Для этого применяются специальные устройства ввода графики — сканеры. Учитывая современный уровень выпускаемой техники, с подобной задачей могут успешно справиться даже недорогие сканеры, так называемого SOHO класса (Small Office, Home Office), т.е. для дома и несложных офисных работ. Качество полученного изображения зависит от качества оригинала, установленного разрешения, правильно подобранных параметров сканирования. Электронное изображение обрабатывается с помощью программ работы с графическими изображениями. При этом возможны несколько вариантов редактирования с целью получения максимального сходства.

Изображение оттиска печати может обрабатываться непосредственно в программной среде путем изменения параметров, очистки “загрязненного” изображения, добавления недостающих точек и фрагментов, удаления лишних элементов и т.д. Для этого могут использоваться как специальные программы, предназначенные для работы с печатями (например, STAMP-MAKER), так и стандартные графические пакеты (например: CorelDraw!!, Adobe Photoshop, Microsoft PhotoDraw и др.), обладающие широким набором инструментов редактирования изображений.

Непосредственное редактирование в программной среде может быть заменено или использоваться в сочетании с ретушированием промежуточного изображения оттиска. Для этого отсканированное изображение выводится в увеличенном масштабе на бумагу, на которой производится дорисовка, обводка, закраска рисунков, знаков и их элементов. Полученный рисунок вновь сканируется и уменьшается до исходных размеров. Кроме того, некоторые графические пакеты (например, CorelDraw!!) позволяют использовать для восстановления изображений так называемый метод наложения. По существу он предполагает изготовление нового изображения оттиска. Отсканированный оригинал используется как шаблон, поверх которого накладываются и совмещаются с ним новые элементы (окружности, текст, графические элементы). Широкий набор инструментов, возможность многократного увеличения видимого на экране изображения позволяют добиться высокоточного совмещения элементов отсканированного и вновь созданного оттиска.

Помимо рассмотренных способов в практике расследования мошеннических посягательств встречаются подделки с использованием самонаборных штампов. Последние широко применяются организациями, причем не только в документах внутреннего оборота. Кроме того, в последнее время на рынок печатно-штемпельной продукции поступили и широко рекламируются самонаборные печати (произведенные компанией “Мастер-Штамп”).

Комплект для самостоятельного изготовления штампа или печати состоит из ребристой подложки, набора отдельных литер (шрифтовая касса), пинцета и оснастки. Каких-либо специальных разрешений для приобретения комплектов не требуется. Подделка такого рода печатных форм наиболее проста в техническом отношении. Шрифтовые кассы, используемые в самонаборных печатях и штампах, как правило, ограничены по гарнитуре и кеглю, комплекту графических элементов. Учитывая, что изготовление литер и графических элементов осуществляется отдельно и в большом объеме, для них нехарактерны отклонения и дефекты в строении отдельных знаков. Это обстоятельство в совокупности с легкой изменяемостью текстовых полей несколько затрудняет идентификационные исследования. В то же время взаимное расположение букв и слов в самостоятельно изготовленных печатях и штампах достаточно индивидуально. Поэтому экспертные исследования таких оттисков по изученной нами категории дел заканчивались однозначными выводами.

Как уже указывалось, вопросам исследования оттисков печатей и штампов, изготовленных по новым технологиям, уделяется недостаточное внимание. Соответственно не раскрываются и признаки, характерные для того или иного способа изготовления.

Во многих, упоминавшихся выше изданиях рассматриваются так называемые признаки подделки оттисков, присущие тому или иному способу (рисования, промежуточного копирования и т.д.). На наш взгляд, учитывая, что изготовление подлинных и поддельных печатей производится по одним и тем же технологиям, применительно к рассмотренным выше способам, не совсем корректен термин “признак подделки”.

В некоторых случаях указание на такие признаки не отвечает реалиям сегодняшнего дня. Так, нередко указывается в качестве признака подделки несоответствие изображения букв в оттиске рисунку типографского шрифта. Такого рода признак имел место в период, когда последние использовались в процессе изготовления. На сегодняшний день для изготовления оригинал-макетов печатей применяются компьютерные шрифты с широким диапазоном программного изменения их характеристик (в т.ч. масштабирования элементов отдельных букв). Гарнитура шрифтов для изготовления печатей не регламентирована.

Немаловажным вопросом при исследовании оттисков печатей и штампов, изготовленных по новым технологиям, является вопрос об отдельных частных признаках и их совокупности при оценке совпадений и различий в оттисках. Как известно, выводы эксперта базируются на выделении совпадений и различий в исследуемом оттиске и образцах. И если при наличии (отсутствии) в оттиске совокупности частных признаков по сравнению с образцами отрицательный идентификационный вывод правомерен, то положительный вывод, основанный на той же совокупности частных признаков, не всегда может рассматриваться в качестве однозначного.

Описанные выше способы подделки отличает высокая графическая точность передачи не только общих, но и некоторых частных признаков. Изучение экспертных заключений в рамках нашего исследования показало, что положительный вывод эксперта нередко основывается на таких признаках, как смещение знаков по горизонтали или вертикали, наклон знака, разрывы линий ободков и рамок, их извилистость, отсутствие отдельных элементов знаков и т.д. Так, в ходе расследования хищения имущества ООО “Алина” следователем были изъяты: заявление на открытие счета, заявление в Пенсионный фонд РФ о регистрации, карточка с образцами подписей и оттиска печати, договор на расчетно-кассовое обслуживание предпринимателя Комарова Э.В., которые вместе с образцом оттиска печати из журнала регистрации заказов ООО “Алина” были направлены на исследование. Проведенной экспертизой было установлено, что оттиски в указанных документах и образце оставлены одной печатью. При этом эксперт выделил следующие частные признаки: наклон букв “ь”, “р” вправо; смещение букв “в”, “и” вправо; слитное написание букв “ад”, “ьс”; наклон буквы “П” влево; смещение буквы "е" вниз. Учитывая, что такого рода признаки могут вполне четко отобразиться в печати-копии, вывод эксперта, базирующийся на указанных признаках, выглядит не вполне обоснованным.

На первоначальном этапе любого идентификационного исследования, в том числе оттисков печатей и образцов, проводится изучение совпадений и различий в общих признаках. Несовпадение размеров, конфигурации, расположения текстовых полей и т.д. (за редким исключением) позволяет говорить о различных печатных формах, использованных для нанесения оттиска в спорном документе и образцах.

Одним из наиболее значимых общих признаков удостоверительной печатной формы является способ ее изготовления. Установление разной технологии производства печати, оттиск которой находится в исследуемом документе и образцах, даже при совпадении некоторых частных признаков позволяет сделать отрицательный вывод. Печатям, изготовленным различными способами, присущи определенные признаки, обусловленные особенностями применяемого оборудования и материалов. Наиболее ярко они отображаются непосредственно в самих печатных формах и позволяют нередко определить не только способ, но и тип использованного оборудования. Так, в пробельных участках печати, изготовленной на лазерных граверах, наблюдаются хорошо различимые полосы, образованные за счет перемещения лазера.

Сложнее выявить такие признаки в оттисках удостоверительной печатной формы. Как указывалось выше, многие эксперты не только не владеют методиками определения способа изготовления, но и зачастую не располагают информацией о современных технологиях производства печатей. Видимо именно этим можно объяснить тот факт, что во всех изученных нами в рамках настоящего исследования заключениях эксперты определяют вид печатной формы, не исследуя и не выделяя конкретного способа изготовления, даже в тех случаях, когда на исследование направляются сами печати.

Качество и результативность исследования оттисков удостоверительных печатных форм, особенно с учетом современных возможностей их подделки, во многом определяется тщательной подготовкой к нему следователя. Как показывает изучение уголовных дел, именно со стороны следователей нередко присутствует формально-упрощенный подход к экспертному исследованию, предполагающий при минимальных затратах сил и средств получить максимальный результат.

Действующее законодательство не предусматривает случаи обязательного назначения технико-криминалистической экспертизы. Решение о необходимости исследования принимается следователем исходя из обстоятельств дела и требований ст.78 УПК РСФСР. Как известно, экспертиза проводится в случаях, когда при производстве расследования или судебном разбирательстве необходимы специальные познания в науке, технике, искусстве или ремесле. В специальной литературе широко обсуждался вопрос о характере, объеме и критериях отнесения познаний к категории специальных. Не вдаваясь в дискуссию по данному вопросу, следует отметить, что наличие у следователя познаний, в т.ч. в области технико-криминалистического исследования документов не может служить основанием формулирования и использования его выводов в доказывании, что неоднократно отмечалось многими авторами.

Вместе с тем, как показало изучение дел, иногда следователи прибегают к назначению экспертизы оттисков печатей и штампов в случаях, когда вопросы, заданные эксперту, могут быть решены непосредственно следователем и судом. Это положение, прежде всего, касается случаев установления нетождественности оттисков, имеющих различное содержание. Так, в ходе расследования хищения имущества АООТ “Стройопторг” были изъяты договор купли-продажи от 11.06.98г. и доверенность №12 от 11.06.98г. При сравнении оттисков печатей в указанных документах с образцами эксперт указал на различие следующих частных признаков: размеров окружностей; графического рисунка шрифта и его размеров; размещения строк текста относительно окружностей; взаиморасположения фрагментов текста, наличие графического рисунка в центре окружности (в образцах) и текста без рисунков (в исследуемых оттисках).

Очевидно, что решение вопроса о разных печатных формах, использованных для нанесения оттисков в подобных случаях, не требует специальных познаний и может основываться на результатах следственного осмотра, что неоднократно отмечалось в специальной литературе. Вместе с тем несоответствие отдельных общих признаков в документе и образцах нельзя рассматривать как возможность для самостоятельного формулирования выводов. Так, известно, что со временем, особенно при неправильной эксплуатации, размеры печатной формы и ее элементов, могут существенно изменяться, кроме того, существуют самостоятельные способы подделки, основанные на изменении первоначального содержания формы, монтажа оттисков с помощью нескольких форм.

Подготовка объектов и материалов для исследования наиболее ответственный этап, предшествующий экспертному исследованию. Важным является качество направляемых объектов. Документы, подлежащие исследованию, должны представляться в экспертное учреждение в неизменном виде. Хранение в неблагоприятных условиях, небрежное отношение приводит к тому, что на исследование поступают мятые, засаленные документы, что затрудняет процесс исследования. Необходимым условием обращения с документами и самими клише является упаковка, основная цель которой — обеспечение сохранности и предохранение от неблагоприятных воздействий. В то же время, анализ следственно-экспертной практики показывает, что зачастую документы поступают на исследование неупакованными, либо в незаклеенном и неопечатанном конверте.

Решение идентификационных задач в отношении печатных форм и оттисков предполагает представление на исследование сравнительного материала. В основном такими объектами выступают образцы оттисков печатей.

Образцы для сравнительного исследования широко применяются при производстве экспертиз. В криминалистике традиционно выделяются две их категории — экспериментальные и свободные, а в почерковедческих исследованиях и условно-свободные. Как показывает анализ дел, наиболее распространенными образцами для сравнительного исследования являются оттиски печатей и штампов, полученные экспериментальным путем. Сами клише удостоверительных форм представляются на исследование значительно реже, причем в основном изъятые непосредственно у обвиняемых (подозреваемых).

Учитывая, что современные технологии позволяют получать клише-копии высокого качества, а обязательной стадией идентификационного исследования должно стать изучение и установление признаков конкретного способа изготовления печатной формы, то предпочтительней представлять эксперту не экспериментальные образцы, а непосредственно печати и штампы. Такая рекомендация обусловлена двумя обстоятельствами. Во-первых, изучение непосредственно объектов, а не их отображений позволяет более полно отразить их свойства и при исследовании способа изготовления клише более экономично. Во-вторых, исследование клише позволяет не просто выделить те или иные идентифицирующие признаки, но и более точно объяснить их природу, механизм возникновения.

Анализ практики назначения экспертиз показывает, что следователи нередко направляют на исследование образцы оттисков даже в тех случаях, когда сами печатные формы находятся в их распоряжении. Так, в распоряжение эксперта следователем были предоставлены образцы оттисков печатей, изъятых при производстве обыска на рабочем месте Калмыкова А.К. и Угурчиева Х.Б. (на 3-х листах) и при производстве обыска по месту проживания Кондрашкиной М.Г. (на 4-х листах).

В ряде случаев представление в распоряжение эксперта вместо образцов самой печатной формы затруднительно, поскольку она активно используется в деятельности организации и ее отсутствие парализует финансово-хозяйственную деятельность, может повлечь значительные убытки добросовестных субъектов предпринимательства и т.д. Данная ситуация может быть разрешена путем представления эксперту клише непосредственно на время исследования. Предварительно следователь должен согласовать время и место исследования с экспертом и руководителем организации-владельца печати, обеспечить своевременное представление и возврат клише, о чем указать в постановлении о назначении экспертизы. В данном случае, учитывая, что в процессе эксплуатации свойства и признаки печатной формы могут изменяться, с целью их фиксации на момент принятия решения о производстве экспертизы также необходимо получить образцы.

Получение экспериментальных образцов является самостоятельным следственным действием и подробно регламентировано ст. 186 УПК РСФСР. В криминалистике выработаны определенные способы и правила, позволяющие наиболее полно отразить в образцах признаки печатной формы. Большую роль при этом играет предварительная подготовка. Необходимо определить источник получения образцов, их необходимое количество, выбрать способы получения, определить условия и место проведения следственного действия, круг его участников, подготовить необходимые для отбора средства. В криминалистических рекомендациях говорится о разном количестве экспериментальных оттисков (от 5 до 20 и более). Определяющим же, на наш взгляд, является не столько количество, сколько надлежащее их качество. Последнее включает в себя сопоставимость образцов и объектов исследования по времени, материалу, виду, способу и условиям нанесения.

Как показало изучение дел, зачастую следователи, а особенно оперативные работники при подготовке предварительного исследования ограничиваются проставлением оттисков часто на одном листе бумаги без указания условий их нанесения. Встречаются даже листы с образцами без пояснительных надписей и подписей участников следственного действия. Вместе с тем, именно от условий нанесения оттисков зависит проявление тех или иных свойств и признаков печатной формы. Так, при неодинаковой толщине печатной формы и нанесении оттиска на твердой поверхности в нем могут не отобразиться отдельные фрагменты, мягкая подложка компенсирует такую неоднородность. Разница в силе нажима может повлиять, например, на отображение дефектов пробельных участков и т.д.

Учитывая сложность исследования удостоверительных печатных форм, можно выделить следующие обязательные требования к изъятию образцов:

В специальной литературе неоднократно обращалось внимание на необходимость получения оттисков загрязненного клише до и после его чистки. Учитывая, что некачественная очистка поверхности клише может существенно изменить его свойства и признаки, для этого обязательно привлечение специалиста.

Однако, как вытекает из материалов изученных дел, специалисты для получения образцов не привлекаются. Одной из причин этого, безусловно, является законодательный запрет производства экспертизы лицом, привлекавшимся в качестве специалиста. А если учитывать тот факт, что в некоторых подразделениях имеется только один эксперт в области технико-криминалистического, а зачастую и одновременно почерковедческого исследования документов, то привлечение его к участию в получении образцов нецелесообразно.

Данный запрет неоднократно подвергался справедливой критике в специальной литературе. Довольно проблематично сформулировать причины, по которым эксперт теряет (или может потерять) объективность оценок после участия в следственном действии, особенно при получении образцов для сравнительного исследования. Тем более бессмысленны подобные запреты при наличии у эксперта права знакомиться с материалами дела, — относящимися к экспертизе. С технической стороны действия специалиста и эксперта, получающего или оказывающего помощь в получении образцов оттисков при производстве следственного действия и непосредственно в процессе исследования, не отличаются. Причем, как справедливо отмечает Мандрик Л.И., специалист зачастую не просто оказывает помощь следователю, а сам непосредственно получает необходимые образцы и упаковывает их, а следователь фиксирует его действия в протоколе.

В Модельном УПК государств-участников СНГ и проекте УПК РФ, принятом Государственной Думой во втором чтении, подобные ограничения сняты и прямо указывается, что участие эксперта в качестве специалиста в деле не является основанием для отвода.

Стремясь создать все необходимые предпосылки для обеспечения быстрого и качественного исследования, следователи и оперативные работники довольно часто консультируются с экспертами на подготовительной стадии как по вопросам, выносимым на разрешение, так и по объектам, которые необходимо предоставить на экспертизу. Безусловно, консультации двустороннего характера до и после назначения экспертизы не нарушают процессуальную самостоятельность обоих сторон, допустимы и полезны. Однако практике известны случаи, когда такие консультации имели и негативный характер. Так, со стороны эксперта может оказываться давление на следователя с целью исключить из постановления ряд вопросов, решение которых требует много времени, усидчивости, напряжения. Опираясь на свой авторитет, эксперт убеждает следователя, что постановка отдельных вопросов нецелесообразна, выводы могут быть только вероятные или дать на них ответ не представляется возможным и т.п.

Помимо экспериментальных образцов на исследование (хотя и значительно реже) направляются свободные образцы оттисков печатей и штампов. Являясь самостоятельными сравнительными объектами, они играют существенную роль в формировании экспертных выводов, а при отсутствии самой печатной формы выступают единственным объектом, с которым возможно сравнение.

Основными требованиями, предъявляемыми к такого рода образцам, являются несомненность источника происхождения и сопоставимость с исследуемыми объектами по времени и условиям нанесения оттиска. Типичная ошибка следователей при получении указанных образцов — неотражение или неполное отражение информации об изымаемых документах-образцах. В протоколах следственных действий, направленных на получение сравнительных образцов, обязательно указание вида документа (договор, счет-фактура, доверенность и т.д.), выходных данных (номера, даты составления, адресата и т.д.), количества листов и его состояние.

В зависимости от целей исследования рассматриваемая категория образцов может отхватывать различный период времени до и после даты изготовления проверяемого документа. Исследование изменений общих и частных признаков печатных форм в различные промежутки времени позволяет не только установить абсолютное и относительное время нанесения оттиска, но и существенно облегчить идентификацию печатной формы, а также более полно классифицировать признаки (эксплуатационные и технологические) и объяснить механизм их возникновения. Наличие свободных образцов оттисков позволяет выявить динамику проявления так называемых неустойчивых признаков печатной формы (забитость шрифта, загрязнение и налипание на рабочую часть волокон бумаги и т.д.) и, соответственно, дает возможность их использования при формулировании идентификационных выводов.

Как показывает изучение дел, исследуемые оттиски, образцы и сами печатные формы являются единственными объектами, направляемыми на экспертизу при решении вопроса о принадлежности оттисков. Обстоятельства дела в подавляющем большинстве известны эксперту только из постановления о назначении экспертизы. Вместе с тем, учитывая современные возможности подделки, этих сведений может оказаться недостаточно для качественного исследования. Представляется необходимым до назначения экспертизы выяснить ряд обстоятельств, связанных с изготовлением, хранением и эксплуатацией удостоверительной печатной формы.

Прежде всего полезными для исследования могут оказаться сведения об изготовлении печати, оттиски которой имеются (либо подделаны) в документе. У организации-производителя можно выяснить, какие технологии и материалы применялись для изготовления печатной формы; использовались ли технологии защиты от подделки и какие именно; какие программные продукты, аппаратура применялась для изготовления оригинал-макетов; каковы условия хранения и уничтожения использованных оригинал-макетов; уничтожен ли оригинал-макет конкретной печати. Кроме того, ведется ли учет изготовленных печатей с проставлением контрольного оттиска, который также может быть использован в качестве свободного образца.

Сведения об условиях эксплуатации и хранения печатей можно получить от работников организации-владельца печати: как часто и какой период используется печать; осуществлялась ли чистка печати, когда именно и с использованием каких средств; когда и где изготавливался дубликат (копия) печати.

При определении объема и содержания экспертного задания необходимо соблюдать следующие требования: формулировка задания должна быть точной и понятной; вопросы излагаются в логической последовательности; они должны относиться к области специальных познаний эксперта, не могут выходить за пределы его компетенции, носить конкретный характер: недопустима постановка вопросов в “общей форме”, а также переложение на эксперта обязанности по формулированию, дополнению либо изменению вопросов.

Основными вопросами, выносимыми на разрешение эксперта (по изученным нами делам), являются: оставлен ли оттиск в документе конкретной удостоверительной печатной формой; одной или разными печатями выполнены оттиски в документах. Встречаются также вопросы о последовательности выполнения оттиска и подписи, оттиска и текста, соответствия оттиска-оригинала изображению в копии документа. В практике назначения рассматриваемого вида экспертиз, нередко встречаются вопросы, выходящие за рамки компетенции эксперта. Прежде всего, выделяется использование при формулировании вопросов терминов “подлинный”, “поддельный” (например: является ли оттиск печати в документе подлинным?). В специальной литературе неоднократно подчеркивалось, что решение вопроса о подлинности, либо поддельности документа решается следователем, на основании заключения эксперта. И если такие ошибки можно объяснить неопытностью и недостаточной квалификацией следователя, то формулирование подобных вопросов в специальной литературе вызывает недоумение.

В некоторых постановлениях о назначении технико-криминалистической экспертизы документов ставились вопросы о том, встречались ли ранее в ходе производства экспертиз документы, подделанные аналогичными с исследуемыми способами и по каким делам. Безусловно, подобные вопросы не могут разрешаться в рамках экспертного исследования как формы применения специальных познаний. В то же время их постановка выглядит как попытка следователей восполнить недостаток информации, вызванной отсутствием надлежащей системы сбора и обработки криминальной информации.

Не менее актуальной проблемой технико-криминалистической экспертизы документов является диагностика и идентификация технических средств изготовления поддельных документов. Современные средства репрографии, печатающие устройства персональных ЭВМ получили широкое распространение в хозяйственно-управленческой деятельности. Одновременно они стали активно использоваться для изготовления поддельных документов в целом и отдельных их реквизитов.

Выше мы уже рассматривали аспекты использования таких средств при подделке оттисков печатей и штампов. Однако этим область противоправного применения не ограничивается. Наиболее типичными случаями использования копировальных аппаратов и принтеров при подготовке к совершению мошенничества (помимо подделки оттисков) являются: изготовление бланков различного рода документов, подделка с монтажом и заменой отдельных фрагментов (при этом документ выдается за подлинный), изготовление путем монтажа копий (для использования их именно как копий с подлинника).

Как уже указывалось, при исследовании эксперты сравнительно легко диагностируют случаи использования электро-, термофотографических (факсимильных) аппаратов, принтеров при подделке документа в целом или его фрагментов. Также не вызывает особых трудностей определение характера отпечатанных на принтерах изображений (в т.ч. применение технологий сканирования). Однако при установлении конкретных типов, моделей устройств и их идентификации по отображениям возникают значительные трудности.

Учитывая ограниченный объем исследований (по изученным нами уголовным делам их проводилось шесть), трудно дать однозначную оценку практике назначения и проведения экспертиз в этой области. В то же время можно отметить, что лишь в одном заключении эксперт пришел к выводу о возможном исполнении документа на представленном принтере (который имел ярко выраженный дефект печатающей головки). Все остальные исследования закончились выводом о невозможности дачи заключения ввиду не проявления в документах идентифицирующих признаков. На наш взгляд, в них проявляется упрощенный подход к решению вопросов, как со стороны следователя, так и со стороны эксперта. Это выражается в недостаточной подготовительной работе следователя. Так, на экспертизу предоставлялись копировальные аппараты, принтеры и документы, предположительно изготовленные на них, без выяснения, производились ли ремонтные работы, замена узлов, их перенастройка. Учитывая, что конструкция этих устройств основывается на модульном принципе, предусматривающем возможность оперативной и независимой замены отдельных блоков, установление подобных фактов необходимо.

В заключениях экспертов не отражается процесс исследования. Указывается лишь, что с представленного аппарата получены экспериментальные образцы, в которых не отобразились идентифицирующие признаки. О том, применялись ли какие-либо методы их выявления, исследовались ли следы механизмов транспортировки бумаги, в исследовательской части ничего не говорится. При этом, также как и в случаях с экспертизой печатей и штампов, не устанавливаются групповые признаки, позволяющие определить тип копировального аппарата или принтера.

Почерковедческие экспертизы по делам о мошенничестве в сфере оптового потребительского рынка обладают определенной спецификой. Документы, почерковые объекты в которых подвергаются исследованию, как правило, исполняются на формализованных бланках. Большая часть текстового поля в них выполняется печатными способами. В связи с этим практически во всех случаях исследования (по изученным нами делам) экспертам приходится сталкиваться с записями ограниченного объема. Следует оговориться, что исследование малообъемных записей является типичной задачей большей части почерковедческих экспертиз. По данным А.М. Черенкова, они составляют 80% всех объектов. В работах, посвященных данному вопросу, отмечается, что специфика ограниченного отражения функционально-динамической системы письма предполагаемого исполнителя обусловливает необходимость выделения в пределах судебного почерковедения учения об идентификации кратких записей.

В почерковедении нет четкой количественной границы выделения малообъемных записей. Основным критерием является обусловленное объемом неполное и специфическое на уровне единичных признаков проявление индивидуальности, устойчивости и вариационности. В структуре малообъемных записей традиционно выделяются две группы объектов: подписи и тексты (буквенные, цифровые, знаковые и смешанные). Предметом изучения по делам о мошенничестве выступают, как правило, документы, содержащие не просто малообъемные записи (к таковым могут относиться и тексты объемом более 100 знаков), а записи крайне ограниченного объема (только подпись, подпись и дата составления, отдельные слова или несколько предложений). Значительное количество проводимых по изученным делам экспертиз можно отнести к категории многообъектных, когда предметом исследования становятся подписи и записи, причем одновременно в нескольких документах и (или) от имени нескольких лиц.

В подавляющем большинстве случаев в ходе исследования решаются идентификационные задачи, направленные на установление фактов двух видов: подтверждение факта исполнения подписей и записей лицом, от имени которого они значатся; подтверждение факта исполнения подписи не лицом, от имени которого они значатся; установление исполнителя. Диагностические исследования касаются лишь вопросов установления состояния писавшего (опьянение, болезнь и т.д.), непривычной обстановки и условий написания. Так, при сравнении подписи в счете-фактуре №210 от 25.02.98г. с образцами почерка и подписи Першикова А.И. эксперт, объясняя различие в протяженности подписи по вертикали, отметил, что оно, вероятно, обусловлено какими-то необычными условиями в момент исполнения. При этом зачастую подобные вопросы не выносятся на разрешение эксперта, а инициативно разрешаются последним. Это обусловлено спецификой диагностических почерковедческих исследований, которые, как отмечает Ю.Г. Корухов, являются обязательным этапом в решении идентификационных задач.

Вопросы установления психофизиологических характеристик писавшего не ставились. Это объясняется, с одной стороны, отсутствием необходимости решения подобных задач (так как зачастую следователь располагает подробным описанием мошенника), с другой, — определенными ограничениями в соответствующих методиках (для получения результата с большой вероятностью точности вывода, как правило, необходимы почерковые объекты объемом не менее 300-500 символов).

Объектами исследования в большинстве случаев являются и рукописные записи, и подписи (67%). Экспертизы только подписей или записей проводятся значительно реже (21% и 12% соответственно). Преобладание подписей, как объектов почерковедческих экспертиз, отмечается и в специальных исследованиях. Так, по данным А.М. Черенкова среди 166 объектов с ограниченным объемом 121 (73%) составляют подписи. П.В. Бондаренко указывает, что доля подобных объектов среди общего количества экспертиз составляет 65%.

Экспертному исследованию по делам о мошенничестве в сфере оптового потребительского рынка подвергаются, как правило, одновременно несколько документов (от 2 до 10 — 49%, от 10 до30 — 11%, более 30 — 7%). При этом, более чем в половине случаев (54%) записи и подписи сравниваются с почерком двух и более лиц (как правило, это лица, от имени которых выполнен рукописный текст, подозреваемые или обвиняемые).

Среди типичных экспертных задач можно выделить установление: факта выполнения подписей и записей лицом, от имени которого они значатся; обратного факта (т.е. выполнения подписи и записей другим лицом); факта выполнения обвиняемым (подозреваемым) записей и подписей от имени других лиц; исполнителя неподлинных подписей и записей среди нескольких обвиняемых (подозреваемых); факта технической подделки подписей.

Следует отметить, что исследования технической подделки подписей традиционно рассматриваются как технико-криминалистические. Однако, по изученным делам (12 случаев технической подделки), по девяти случаям назначались почерковедческие экспертизы. Это можно объяснить, прежде всего, тем, что следователь, не обладая специальными познаниями, не применяя специальные средства и методы, при осмотре документов, не в состоянии определить, имеет ли место техническая подделка или, например, подражание “на глаз”, и, следовательно, правильно подойти к выбору вида экспертизы. Нельзя не учитывать и тот факт, что установление наличия (либо отсутствия) признаков технической подделки является обязательным элементом именно почерковедческой экспертизы. Не проверив данного факта, эксперт может допустить ошибку в решении вопроса об ее исполнителе, так как подпись, исполненная с применением технических средств и приемов, в основном сохраняет комплекс признаков, который присущ подписи лица, от имени которого она значится.

В практике расследования мошенничества в сфере оптового потребительского рынка преобладают подписи и записи, выполненные существующими лицами или от их имени. Реже встает вопрос об исследовании почерковых объектов, выполненных от имени вымышленных или неустановленных лиц или в документах, не содержащих сведения об исполнителе.

Нельзя не учитывать, что для осуществления преступной деятельности в течение длительного времени преступникам приходится вырабатывать подпись от имени другого лица путем тренировок. При этом для облегчения выработки двигательного навыка в поддельную подпись нередко привносятся отдельные элементы подписи исполнителя.

Представляет также интерес сравнение полученных нами данных с результатами исследования Л.А. Сысоевой. Изучив 11тыс. подписей, она выделила четыре их группы по сложности исполнения и транскрипции. При этом 28% всех подписей приходится на первую группу — кратких, самой простой конструкции, состоящих из заглавной буквы и нечитаемых штрихов простого строения, либо условных письменных знаков. То есть почти каждая третья подпись содержит минимум информации для эксперта-почерковеда и представляет большую сложность для установления ее подлинности и тем более идентификации по ней исполнителя. Согласно нашим данным, соотношение выводов “НПВ” близко к соотношению подписей первой группы — 24% и 28% соответственно.

Таким образом, одной из основных причин невозможности решения вопроса по существу либо в категоричной форме является упрощенное строение исследуемых подписей, несопоставимость их по транскрипции с образцами.

Многие годы эксперты, пытаясь уходить от неопределенных выводов при исследовании подписи, создавали специальные методики, расширяли круг инструментальных методов, однако увеличить таким образом “информативность” подписей, особенно кратких, не удавалось. Это обстоятельство значительно повышает роль подготовки к экспертизе со стороны следователей. Изучение практики показывает, что именно на данном этапе заложены возможности повышения их результативности. Так, по данным П.В. Бондаренко, при наличии свободных образцов подписи проверяемых лиц процент категорических выводов увеличивается с 41% до 52%, вероятных — с 27% до 34%, а “НПВ” уменьшается с 32% до 14%. При объеме сравнительных материалов более трех листов доля вероятных и “НПВ” выводов уменьшается на 12% и 10%, а категоричных выводов увеличивается на 22%.

Приведенные данные еще раз подтверждают, что результат почерковедческой экспертизы во многом определяется качественной подготовкой к ней со стороны следователя.

В подготовительной работе можно выделить три направления:

1. Установление источников получения документов — вещественных доказательств, их обнаружение, собирание и процессуальное оформление. Как указывалось ранее, значительное количество почерковедческих экспертиз проводится одновременно по нескольким объектам в различных документах. В то же время нередко экспертизы назначаются по мере обнаружения документов. При этом сравнительному исследованию подвергаются однородные объекты (например, подписи и записи от имени одних и тех же лиц). Это приводит не только к неоправданным затратам времени и средств на исследование со стороны экспертов, но и может негативно сказаться на результатах.

Так, если расследуется несколько эпизодов преступлений, совершенных с разрывом во времени, исследование одновременно всех документов, содержащих неподлинную подпись, позволяет не только выявить вариационность ее исполнения, но и проследить временные изменения в ее исполнении.

Получив тот или иной использованный мошенниками документ, следователь не должен стремиться как можно быстрее провести исследование именно по нему. Необходимо до назначения экспертизы определить круг документов, которые изготавливались или могли быть изготовлены преступниками в процессе подготовки, совершения и сокрытия преступлений, источники и средства их получения. Например, при расследовании завладения товарно-материальными ценностями с использованием зарегистрированной по поддельным документам организации помимо документов, использованных непосредственно в рамках мошенничества, можно обнаружить в различных организациях (в регистрирующем органе, налоговой инспекции, банке, во внебюджетных фондах и т.д.) еще ряд документов: заявление о постановке на учет и открытии счета, договор обслуживания, карточки с образцами подписи и печати, первичные документы по движению денег с подписями распорядителя и т.д.

2. Выяснение обстоятельств выполнения документов. С одной стороны, путем допроса обвиняемых и лиц, в присутствии или при участии которых составлялся документ, можно выяснить место, время, условия, а также кем исполнялись подписи и записи в целом или отдельные фрагменты. С другой, анализ содержания документа и сопоставление информации, содержащейся в нем с имеющейся по делу, позволяет выделить круг лиц, от имени которых выполнен документ в целом или отдельные его фрагменты (например, подписи в графах документа), установить выполнены ли подписи и записи от имени существующих или вымышленных лиц и т.д.

Получение необходимого для исследования сравнительного материала. Некачественно подобранный сравнительный материал существенно затрудняет работу эксперта, приводит, как уже показывалось выше, к снижению результативности исследования.

Учитывая, что наиболее сложными объектами исследования являются подписи (подлинные и поддельные от имени существующих, вымышленных и неустановленных лиц) в криминалистике выработаны некоторые специфические требования к сравнительным образцам:

Среди факторов, оказывающих влияние на качество исследования при получении образцов, можно выделить: трудности в получении свободных образцов; большое количество проверяемых лиц и объектов исследования; противодействие в получении образцов; недостаточная подготовленность следователя и др.

Следует учитывать, что необходимость экспертного исследования большого количества документов наиболее часто возникает при расследовании многоэпизодных дел о преступлениях, совершенных группой лиц и (или) в течение длительного времени. Это означает, что при изготовлении поддельных документов преступники могут выработать специальные варианты неподлинных подписей. Этим обстоятельством обусловливаются повышенные требования к объему и качеству сравнительного материала. Увеличение же объема работы на подготовительном этапе нередко приводит к снижению его качества. Избежать этого возможно более тщательным планированием действий по получению образцов почерка и подписей и проведением их в несколько приемов. При составлении плана получения образцов необходимо зафиксировать на отдельном листе фамилии лиц, от имени которых значатся спорные записи и подписи, и с учетом их строения подготовить текст для диктовки. Если подписи на документах нерасшифрованы, имеют преимущественно штриховую транскрипцию, то, сопоставляя их со свободными и условно-свободными образцами обвиняемого, необходимо выделить комбинации букв, которые могут “подтолкнуть” его к выполнению сходного почеркового начертания.

Необходимость установления исполнителя подписей и записей среди нескольких подозреваемых лиц существенно увеличивает объем подготовительной работы по получению сравнительного материала, что также может отразиться на его качестве. При этом не всегда затраченные на это силы и средства являются оправданными. Так, на экспертное исследование были представлены свободные и экспериментальные образцы почерка и подписи Лукина В.С. и Костюченко Б.В. общим объемом 72 листа. Сравнением записей в документах с образцами установлено, что степень выработанности почерка в исследуемых записях и подписях выше, чем в образцах, что достаточно для вывода о том, что записи, подписи выполнены не указанными лицами. Оптимизировать работу по получению образцов можно путем привлечения для их изъятия и оценки специалиста, а также получением образцов в два (и более) приема. Первоначально образцы почерка и подписей отбираются у всех по одной форме. Далее принимается решение о получении дополнительных образцов, но уже не у всех лиц, а только у тех, качество и количество образцов почерка которых признано недостаточным.

Как уже указывалось, решение экспертной задачи может быть сильно затруднено при отсутствии свободных образцов почерка и подписи, так как в экспериментальных образцах не всегда отражается пределы их вариационности, возможна сознательная маскировка. Возникающие затруднения при получении свободных образцов могут иметь различный характер: малая письменная практика обвиняемого, уничтожение им таких образцов и др. Условно-свободные образцы могут частично компенсировать недостаток свободных. В то же время при проведении следственных действий следует предусматривать возможность дальнейшего назначения экспертиз и изымать документы, письма, черновые записи обвиняемых. При изъятии свободных образцов нередко возникают трудности с установлением факта их исполнения конкретным лицом (обвиняемым), поскольку записи в документах не содержат таких сведений. Поэтому непосредственно при изъятии либо в последующем при допросах необходимо уточнить принадлежность тех или иных документов (черновиков, записных книжек, настольных календарей и т.д.).

Противодействие в получении образцов для сравнительного исследования может выражаться в различных формах: уничтожение или сокрытие документов, которые могут быть использованы для сравнения; полный или частичный отказ исполнения экспериментальных образцов; маскировка признаков почерка и подписи.

В практике получения экспериментальных образцов полный отказ от их исполнения встречается сравнительно редко. Чаще к этой форме противодействия обвиняемые прибегают при попытках получения образцов в виде подписей от имени других, в т.ч. вымышленных лиц, ссылаясь на неумение выполнять такие подписи. В то же время, следователь не располагает процессуальными инструментами реагирования на подобные отказы. В отличие от других образцов принудительное получение экспериментальных образцов почерка невозможно. В этом случае следователь может путем убеждения и разъяснения необоснованности подобных отказов изменить позицию обвиняемого, а при отсутствии результата — получить образцы, в которых разрозненно отражаются признаки неподлинной подписи. Для этого необходимо с привлечением специалиста-почерковеда проанализировать структуру подписи, выделить буквы и слова, в которых наиболее вероятно проявление схожего начертания и на этой основе составить текст для диктовки.

Искажение свойств почерка (маскировку) можно рассматривать как внешне пассивную форму противодействия, признаки которого зачастую распознаются только при производстве экспертизы. В криминалистике разработаны ряд тактических приемов (увеличение объема отбираемых образцов, поэтапность их отбора, варьирование темпа диктовки, переключение внимания обвиняемого на содержательную сторону диктуемого материала и т.д.), позволяющих успешно бороться с маскировкой почерка. Основная цель всех приемов — затруднить сознательный контроль пишущего над совершаемыми им действиями.

Оптимизации подготовительной работы, в том числе успешному решению задачи получения качественных сравнительных материалов, особенно при назначении многообъектных экспертиз, может способствовать активное взаимодействие следователя с экспертами в области почерковедения и технико-криминалистического исследования документов. Консультации с ними, привлечение в качестве специалиста к производству следственных действий помогает избежать многих ошибок (неточная формулировка вопросов, некачественный сравнительный материал и т.д.), позволяет грамотно построить весь процесс работы с документами.

В заключении хотелось бы отметить, что следователями практически не используются возможности дактилоскопических экспертиз. В документе, как наиболее распространенном объекте исследования по делам о мошенничестве могут содержаться не только информация об обстоятельствах преступления, но и сохраниться следы пальцев рук преступников. В практике расследования встречаются случаи, когда дактилоскопические исследования этих следов на бумажных носителях помогали в поиске преступников и доказывании их вины. Однако по изученным делам не было ни одного случая использования этого вида следов на документах в доказывании. Безусловно, широкому применению дактилоскопических методов могут препятствовать и объективные факторы, в т.ч. разрушающее воздействие химических средств, применяемых для выявления следов на некоторые красители штрихов. Однако, на наш взгляд, здесь большее значение оказывает субъективный фактор: незнание следователями возможностей экспертиз, неверие в положительный результат, сложившийся стереотип обращения с документами и т.д. При назначении дактилоскопической экспертизы важно обеспечить сохранность следов пальцев рук уже на этапах изъятия и осмотра документов. Для этого их можно поместить в прозрачные полиэтиленовые конверты. Выявление следов пальцев рук желательно проводить в рамках экспертного исследования, поскольку средства и методы, применяемые для этого требуют специальных условий и оборудования. Перед назначением экспертизы необходимо проконсультироваться с экспертами в области дактилоскопии, почерковедения и технического исследования документов об очередности и объемах исследования.

Широкое использование дактилоскопических исследований при расследовании мошенничеств в сфере оптового потребительского рынка, на наш взгляд, могло бы существенно облегчить установление всех соучастников преступления и доказывание их вины.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Высоко оценивая современное состояние исследований по проблематике расследования хищений экономической направленности, нельзя не отметить, что вопросы выявления, раскрытия и расследования мошенничеств в сфере оптового потребительского рынка не получили достаточного освещения в специальной литературе. Работа имела своей целью восполнение указанного пробела и является попыткой на монографическом уровне, с позиций конституционного, уголовно-процессуального и уголовного права, криминалистики и теории оперативно-розыскной деятельности сформулировать и обосновать на базе проведенного автором исследования концептуальные положения методики расследования этой группы мошенничеств. Результаты исследования позволяют сделать ряд выводов.

Мошенничества, как одни из наиболее распространенных преступлений экономической направленности неоднородны по таким существенным элементам, как способ введения в заблуждение и завладения имуществом, время, место, обстановка, личность преступника и т.д. В структуре всех преступлений данного вида можно выделить группы и подгруппы по различным основаниям. Одним из них является сфера экономической деятельности или отрасль, в которых совершаются преступления. Проведенное исследование позволяет говорить о наличии группы посягательств при обращении товарно-материальных ценностей на оптовом потребительском рынке. Эти преступления имеют выраженную специфику, обусловленную правовым режимом, условиями и сложившимся порядком деятельности субъектов предпринимательства.

Немаловажным фактором в борьбе с этой актуальной в настоящее время разновидностью хищений является наличие научно разработанной методики расследования. В работы обосновывается мнение автора о том, что в основе любой методики должна лежать система сведений о типичных чертах и особенностях преступлений. Эти сведения традиционно рассматриваются в рамках криминалистической характеристики преступлений. На основе изучения разработок по методикам расследования различных категорий дел на всех этапах развития криминалистики можно утверждать, что анализ преступной деятельности всегда играл существенную роль в разработке рекомендаций по расследованию. Исследование вопросов теоретико-прикладной направленности позволило выделить и обосновать некоторые положения, касающиеся криминалистической характеристики, которые, по мнению автора, могут внести определенный вклад в дальнейшее развитие общих положений заключительного раздела криминалистики. В их числе можно выделить:
криминалистическую характеристику более правильно рассматривать не как систему криминалистических признаков преступлений, а как их систематизированное описание;
криминалистические признаки преступлений есть ничто иное, как значимые для выявления и познания закономерностей преступной деятельности признаки, отражающие отдельные ее стороны.
преступления в рамках криминалистических исследований не могут рассматриваться в отрыве от их уголовно-правовой сущности. Поэтому автор доказывает несостоятельность попыток сформулировать собственное криминалистическое понятие преступления.
в структуру криминалистической характеристики должны включаться лишь сведения, которые в той или иной степени отражают преступную деятельность (в. т.ч. подготовительную и посткриминальную). Рассмотрение в рамках этой категории вопросов, относящихся к расследованию (типичные следственные ситуации, основные направления расследования, рекомендации по его организации, исходная информация и т.д.) выходит за ее рамки. По этой же причине сокрытие и иные формы противодействия в рамках расследования дела не могут составлять содержание криминалистической характеристики преступлений.
эта научная категория значима лишь в той степени, в которой помогает выработке рекомендаций по организации и проведению расследования. С этой позиции автор подвергает сомнению возможность и, главное, необходимость формулирования общей криминалистической характеристики и научную значимость единичного преступления.

Важнейшим элементом криминалистической характеристики является способ совершения преступления, а применительно к мошенничествам он выступает и обязательным элементом объективной стороны. На основе анализа теоретических разработок и практики расследования автор приходит к выводу, что не существует (по крайней мере, для рассматриваемой категории посягательств) самостоятельного способа мошенничества — злоупотребление доверием. Оно, может выступать как цель обмана, либо составлять с ним единый комплекс действий, направленных на осуществление преступного замысла. Нельзя назвать специфичным для оптового потребительского рынка и указанный в законе вид мошенничества — приобретение права на имущество путем обмана или злоупотребления доверием. Действия по завладению документами правоустанавливающего характера во всех случаях выступали как подготовительные.

Учитывая многообразие форм, средств и методов обмана приобретает актуальность их классификация. Проведенное исследование позволило выделить различные классификационные группы. На верхнем уровне, для рассматриваемой категории дел имеет значение деление мошенничеств по направленности посягательства на общеуголовные и экономические. Последние группируются по сферам экономической деятельности, в рамках которой совершается мошенничества. Выбор конкретной модели действий преступника, необходимых средств во многом зависит от предмета посягательства, что позволяет обособить завладение товаром и денежными средствами, ценными бумагами. Содержание и приемы обмана и завладения не в последнюю очередь зависят и от отношения преступника к пострадавшим. Здесь выделены две группы — мошенничества, совершенные работниками пострадавшей организации и посторонними лицами. По уровню сложности подготовки, осуществления и сокрытия выделены простой, сложный обман и аферы.

Изучение практики совершения мошенничеств в сфере оптового потребительского рынка позволило сформулировать типичные черты этой категории преступлений, имеющие значение для организации и расследования:
в целом для таких хищений характерны: прямой контакт с преступником и наличие материальных и идеальных следов, позволяющих его идентифицировать; комплексный характер действий по созданию у потерпевших ложного представления; маскировка хищений под законную по форме предпринимательскую деятельность; широкое использование подложных документов; тщательная подготовка к хищению, требующая значительных затрат времени и средств; высокий уровень групповых посягательств; относительная обособленность (в т.ч., по времени и месту) действий по обману и непосредственному завладению; отсутствие во многих случаях выраженной этапности действий (т.е. подготовка и совершение пересекаются во времени, а одни и те же действия направлены и на создание условий реализации замысла, и на сокрытие преступления) и т.д.;
Основная часть мошенничеств сопряжена с обманом в субъекте предпринимательства. Для этого преступники прибегают к использованию лжепредприятий или ложному представительству, которые, в свою очередь, сопряжены с обманом в личности мошенников.

Сформулированное в уголовном законодательстве понятие лжепредпринимательства по ряду причин не может использоваться для обозначения и квалификации действий мошенников при использовании ими обмана в субъекте предпринимательства. Поэтому в криминалистике вырабатывается самостоятельное определение лжепредприятия, которое дано автор ом в несколько иной интерпретации, чем ранее: лжепредприятие — это форма прикрытия незаконной деятельности, заключающаяся в изготовлении (приобретении) документов и реквизитов незарегистрированных субъектов предпринимательства, либо их регистрации на подставных или вымышленных лиц.

Автор ом выделено 12 способов завладения чужим имуществом (см.: приложение №1). Их исследование в рамках общей классификации позволило проследить взаимозависимости отдельных элементов обмана, следовой картины преступления, места, времени и других обстоятельств преступной деятельности.

Анализ практики расследования мошенничеств позволил выделить основные задачи первоначального этапа, исходные ситуации расследования, содержание и особенности исходной информации о преступлении, типичные источники сведений о преступлении. На этой основе выработаны типичные программы первоочередных действий в зависимости от складывающейся ситуации, рекомендации по установлению лиц, осведомленных о преступлении, обусловленные особенностями этой категории дел группы обстоятельств, подлежащих доказыванию.

Рассматривая особенности следственных ситуаций, складывающихся при расследовании мошенничеств в сфере оптового потребительского рынка, автор отмечает, что сложившаяся практика выделения типичных ситуаций не вполне корректна. Типизировать следственные ситуации одновременно по всем составляющим практически невозможно. Поэтому правильнее говорить о типизации по одному или нескольким компонентам.

Успех борьбы с этой категорией мошенничеств невозможен без комплексного использования сил и средств. Поэтому особое внимание уделено вопросам взаимодействия, сущность которого, по мнению автор а, заключается не только в совместной деятельности, но и взаимном информировании. В работе выделены основные группы субъектов взаимодействия: сотрудники, подразделений, наделенных правом осуществления оперативно-розыскной деятельности; сотрудники государственных органов, располагающие силами и средствами для оказания помощи и содействия в производстве расследования; сотрудники правоохранительных, контролирующих и других государственных органов, располагающие информацией об обстоятельствах расследуемого события, личности преступников и характере их деятельности, которая стала им известна в процессе осуществления служебных полномочий, не связанных с расследованием и оперативно-розыскной деятельностью; представители организаций, осуществляющих контрольно-надзорные функции в отношении предприятий и учреждений, где совершено преступление, организаций, в отношении которых совершено мошенничество, частных детективных предприятий и объединений. В работы выработаны рекомендаций по организации взаимодействия следователя с указанными группами субъектов.

При рассмотрении конкретных форм взаимодействия следователя с оперативными работниками обосновывается позиция, что жесткое разграничение компетенции (когда выбор средств и методов оперативно-розыскной деятельности является исключительной прерогативой оперативного сотрудника, а следователь должен ограничиваться лишь формулированием задач) не всегда оправдано. Автор полагает, что в рамках планирования совместной деятельности, следователь должен быть наделен правом требовать проведения конкретных оперативно-розыскных действий, получать информацию не только об их результатах, но и знать о факте и содержании готовящихся мероприятий. Кроме того, предусмотренная уголовно-процессуальным законодательством обязанность оказания содействия следователю в подготовке и проведению следственных действий, на взгляд автор а, необоснованно сужена за счет отнесения ее только к органам дознания.

Проведенное исследование позволило выявить особенности и сформулировать практические рекомендации по проведению наиболее распространенных для этой категории дел следственных действий, таких как допрос свидетелей, подозреваемых и обвиняемых, обыск, выемка, осмотр, опознание. Автор ом выделены типичные недостатки и упущения в подготовке и проведении этих следственных действий и рекомендации по их предотвращению. Выявлены так же определенные проблемы и пробелы в правовой регламентации порядка и условий проведения следственных действий. Однако, учитывая грядущие изменения уголовно-процессуального законодательства, а так же необходимость для обоснования дополнений и изменений правовых норм отдельных специальных исследований, автор ограничился лишь обозначением проблем и возможных выходов, не носящих характер защищаемых положений.

Значительное внимание автор ом уделено вопросам подготовки и назначения экспертиз по рассматриваемой категории дел. Изучение следственной практики показал, что основная масса (более 80%) исследований связана с документами, отражающими процесс подготовки, совершения и сокрытия мошенничеств. Анализ методических разработок и практики подготовки и проведения таких экспертиз позволяет говорить о существенном отставании криминалистики от реалий сегодняшнего дня. К сожалению, ни ученые, ни практики оказались не готовы к стремительным изменениям содержания преступной деятельности в области подделки и использования поддельных документов. Это вызвало необходимость в рамках исследования подробно остановиться анализе современных возможностей подделки документов.

Автор ом обосновывается классификация способов подделки печатей и штампов, учитывающая указанные изменения, согласно которой все способы могут быть распределены на две большие группы: имитация оттиска печати путем создания в документе его изображения; нанесение оттиска различного рода клише. В каждой из этих групп выделяются по две подгруппы: «традиционные», давно известные и всесторонне исследованные; способы, основанные на использовании современных технических средств. К современным способам создания изображений оттиска относятся, прежде всего, выполнение изображения с помощью копировально-множительной техники и печатающих средств ЭВМ. Для современных способов подделки самих печатных форм (лазерное гравирование, фрезерование, фотополимерные технологии и др.), характерным является использование практически тех же средств и оборудования, что и для легального производства.

На основе анализа практики проведения и недостатков в назначении технико-криминалистических экспертиз документов, автор ом сформулированы основные требования и рекомендации по их подготовке и назначению.

Анализ количественных показателей почерковедческих исследований позволяет говорить о том, что для этой категории дел наибольшее распространение имеют краткие почерковые реализации (краткие записи и подписи). При этом отмечается прямая зависимость результативности экспертных выводов от качества сравнительного материала и всего подготовительного этапа. Именно со стороны следователя, по мнению автор а, имеются резервы к повышению результативности экспертных исследований.

В работе, с учетом специфики объектов исследования по делам о мошенничествах в сфере оптового потребительского приводятся рекомендации по подготовке и назначению почерковедческих экспертиз. В частности выделены и охарактеризованы три направления подготовительной работы: установление источников получения документов, их обнаружение, изъятие и процессуальное оформление; выяснение обстоятельств выполнения документов; получение необходимого сравнительного материала.

Изучение уголовных дел показывает недостаточное использование в расследовании мошенничеств возможностей других экспертиз. В частности, не было ни одного случая использования в доказывании следов пальцев рук на документах. Хотя не вызывает сомнения, что широкое использование дактилоскопических исследований при расследовании мошенничеств в сфере оптового потребительского рынка, могло бы существенно облегчить установление всех соучастников преступления и доказывание их вины

Немаловажным элементом, оказывающим влияние на качество и быстроту как расследования в целом, так и производство отдельных следственных действий, принятие процессуальных и тактических решений, является информационная обеспеченность процесса расследования, возможность оперативного доступа к ресурсам, накопленным в системе МВД и в других государственных органах. Само информационное обеспечение автор рассматривает как снабжение необходимыми сведениями процесса собирания, проверки оценки и использования особого рода информации — доказательств. В работе обосновывается вывод о том, что теоретически верно и практически значимо разделять процессуальные доказательства и обеспечивающую информацию (при этом не отрицается наличие пограничных состояний и перехода из одной категории в другую), а весь объем последней рассматривать в рамках нескольких блоков: нормативного, методического, организационного и оперативно-справочного;

Особое место в системе информационного обеспечения расследования мошенничеств занимают вопросы использования различного рода учетов. Автор ом выделены четыре группы учетов, наиболее значимых для этой категории дел: криминальной информации, информации регистрационного характера; справочного характера; информации о финансово-хозяйственной деятельности и ее результатах. Учеты криминальной информации, ведущиеся в системе МВД, призваны играть важнейшую роль в информационном обеспечении расследования. Однако, как показывает практика, насыщенность значимыми для раскрытия мошенничеств данными в них крайне низка. Информация, накапливаемая в рамках автоматизированных банков данных универсального характера, практически не содержит сведений, которые могут использоваться для поиска по способу мошенничества и отдельным его элементам. Похожее положение наблюдается и в специализированных банках данных. В функционирующем на уровне ГИЦ МВД федеральном банке криминальной информации «Досье-мошенник» (созданным именно для преступлений рассматриваемой категории) криминалистически значимая информация так же представлена в очень небольшом объеме. Выход из ситуации автор видит не в создании унифицированных массивов по всем видам преступлений, а в разработке локальных банков данных по отдельным их категориям с возможностями горизонтальной и вертикальной интеграции в общую вычислительную сеть ОВД.

Помимо указанного фактора, обуславливающего низкую эффективность использования учетов при расследовании мошенничеств, так же выделяется недостаточное количественное наполнение баз данных, составляющее для ФБКИ «Досье-мошенник» около 30% от общего количества таких преступлений. Автор подвергает критике и существующую систему получения информации. Принципиально неверным является положение, когда следователь, будучи обязанным пополнять учеты новой информацией, не имеет права самостоятельно ее истребовать (т.к. правом подписи запросов наделены в территориальных органах внутренних дел начальники управлений и отделов и их заместители, курирующие оперативно-розыскную деятельность).

Для исследования обстоятельств хищений в сфере оптового потребительского рынка важны сведения (например, о регистрации и деятельности организаций, о хозяйственных операциях и движении товарно-материальных ценностей), накапливаемые в различного рода учетах некриминального характера. В работе рассматриваются основные источники такого рода сведений, методика ее поиска и использования. При этом особо подчеркивается, что получение ответа на запрос по интересующей информации не является, конечным этапом, поскольку во всех случаях необходим анализ учетных данных на предмет возможности их непосредственного использования в доказывании, либо необходимости поиска и изъятия объектов, послуживших основанием постановки на учет.

Положения работы имеют большое значение для выявления, раскрытия и расследования мошенничеств в сфере оптового потребительского рынка, совершенствования деятельности следственных и оперативно-розыскных аппаратов и ее нормативного регулирования, для использования в учебном процессе юридических вузов страны, в системе профессиональной и служебной подготовки специалистов и в научных исследованиях проблем криминалистики, уголовного процесса и оперативно-розыскной деятельности.

Список литературы

  1. Конституция Российской Федерации. Принята всенародным голосованием 12 декабря 1993г // Российская газета, №237. 25.12.93.
  2. Гражданский кодекс Российской Федерации. Ч.1 от 30.11.94 №51-ФЗ // Собр. законод-ва РФ, 05.12.94. №32. Ст.330; Ч.2 от 26.01.96. №14-ФЗ // Собр. законод-ва РФ, 29.01.96. №5. Ст.410.
  3. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.96. №63-ФЗ // Собр. законод-ва РФ, 17.06.96. №25. Ст. 2954.
  4. Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР. Утвержден ВС РСФСР 27.10.60. (с последующими изменениями и дополнениям).
  5. Таможенный кодекс Российской Федерации. Утвержден ВС РФ 18.0793г. №5221-1 //Ведомости СНД РФ и ВС РФ, 1993. №31. Ст. 1224.
  6. Закон РСФСР "О банках и банковской деятельности в РСФСР" (с последующими изменениями и дополнениями) // Собр. законод-ва РФ, 1996. №6. Ст.492.
  7. Федеральный Закон от 12.08.95г. №144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» (с последующими изменениями и дополнениями) // Собр. законод-ва Российской Федерации. 1995. №33. Ст. 3349; 1997. №29. Ст. 3502; 1998. №30. Ст. 3613.
  8. Федеральный закон «О лицензировании отдельных видов деятельности» от 25.09.98. №158-ФЗ // Собр. законод-ва РФ, 1998. №39. Ст.4857.
  9. Закон РСФСР «О регистрационном сборе с физических лиц, занимающихся предпринимательской деятельностью, и порядке их регистрации» от 7.12.91г. №2000-1 // Ведомости СНД РФ и ВС РФ, 1992. №8. Ст.360.
  10. Закон РФ «О федеральных органах налоговой полиции» (с последующими изменениями и дополнениями). от 24.07.93г. №5238-1 // Ведомости СНД РФ и ВС РФ, 1993. №29. Ст.1114.
  11. Указ Президента РФ «О координации деятельности правоохранительных органов по борьбе с преступностью» от 18.04.96г. №567 // Собр. законод-ва РФ, 1996. №17. Ст.1958.
  12. Указ Президента РФ «Об обеспечении взаимодействия государственных органов в борьбе с правонарушениями в сфере экономики» от 3.0398г. №224 // Собр. законод-ва РФ. 1998. №10. Ст. 1159.
  13. Положение о порядке государственной регистрации субъектов предпринимательской деятельности. Утв. Указом Президента РФ от 8.0794г. №1482 // Собр. законод-ва РФ, 1994. №11. Ст. 1194.
  14. Постановление Правительства РФ «О перечне сведений, которые не могут составлять коммерческую тайну»от 5.1291г., №31 //Собр. законод-ва РФ, 1992. №1-2. Ст. 7.
  15. Приказ МВД РФ И ДНП РФ «О мерах по организации взаимодействия между органами внутренних дел и органами налоговой полиции Российской Федерации» от 5.08.94г. №379/182
  16. Приказ МВД РФ «Об утверждении Инструкции по организации взаимодействия подразделений и служб внутренних дел в расследовании и раскрытии преступлений» от 20.06.96г. №334.
  17. Приказ ФСНП, ФСБ, МВД, ФСО, ФПС, ГТК и СВР РФ «Об утверждении Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю, прокурору или в суд» от 13.05.98г. №175/226/336/201/286/410/56.
  18. Приказ МВД РФ «О формировании и ведении централизованных оперативно-справочных, розыскных, криминалистических учетов, экспертно-криминалистических коллекций и картотек органов внутренних дел» от 31.08.93г. №400.
  19. Приказ МВД РФ «Об утверждении Инструкции об организации взаимодействия подразделений и служб органов внутренних дел в расследовании и раскрытии уголовных дел» от 20.06.96г. №334.
  20. Приказ Генеральной прокуратуры, МВД, ФСБ, ДНП РФ «Об утверждении Положения о совместных следственно-оперативных группах (бригадах) органов прокуратуры, внутренних дел, безопасности и налоговой полиции для пресечения и расследования деятельности организованных преступных групп» от 22.0595г. №32/199/73/278.
  21. Сборник постановлений Пленума Верховного Суда РФ 1961-1993г. — М., 1994.
  22. Приказ Минфина РФ, МВД РФ и ФСБ РФ «Об утверждении Положения «о порядке взаимодействия контрольно-ревизионных органов министерства финансов Российской Федерации с Генеральной прокуратурой Российской Федерации, Министерством внутренних дел Российской Федерации, Федеральной службой безопасности Российской Федерации при назначении и проведении ревизий (проверок)» от 7.12.99г. N 89н/1033/717.
  23. Абрамов А.М., Майдыков А.А., Тузов Л.Л. Организация и тактика предупреждения и раскрытия мошенничества в сфере экономики: Учеб. пособие / Под ред. Г.К. Синилова. — М., 1999.
  24. Абудзин. С.Ю. Эволюция рыночных отношений в России. — СПб., 1994.
  25. Аванесов Ю.А. Формирование рыночной экономики и приватизация торговли. — М., 1996.
  26. Аверьянова Т.В., Белкин Р.С., Корухов Ю.Г., Россинская Е.Р. Криминалистика: Учебник для вузов / Под ред. Р.С. Белкина. — М., 1999.
  27. Альбрех У., Венц Дж., Уильямс Т. Мошенничество. Луч света на темные стороны бизнеса / Пер, с англ. — СПб., 1995.
  28. Астапкина С.М. Расследование мошенничества / Криминалистика: Т.2 Под ред. Смагоринского Б.П. — Волгоград, 1994.
  29. Баев О.Я., Гуняев В.А. Методические основы расследования отдельных видов преступлений: Учеб. пособие. — М., 1995.
  30. Бедняков Д.И. Непроцессуальная информация и расследование преступлений. — М., 1991.
  31. Белкин А.Р. Теория доказывания: Научно-методическое пособие. — М., 1999.
  32. Белкин Р.С. Криминалистика: Краткая энциклопедия. — М., 1993.
  33. Белкин Р.С. Криминалистика: проблемы сегодняшнего дня. Злободневные вопросы российской криминалистики. — М., 2001.
  34. Белкин Р.С. Криминалистика: проблемы, тенденции, перспективы. От теории к практике. — М., 1988.
  35. Белкин Р.С. Курс криминалистики в 3-х томах., Т.1: Общая теория криминалистики, Т.2: Частные криминалистические теории. Т.3: Криминалистические средства, приемы и рекомендации. — М., 1997.
  36. Белкин Р.С., Лифшиц Е.М. Тактика следственных действий. — М., 1997.
  37. Белкин Р.С. Очерки криминалистической тактики. — Волгоград, 1993.
  38. Бирюков В.В., Коваленко В.В. Криминалистическое исследование документов. — Луганск, 1998.
  39. Борзенко А.Е. IBM PC: устройство, ремонт, модернизация. — М., 1995.
  40. Борзенков Г.Н. Ответственность за мошенничество (вопросы квалификации). — М., 1971.
  41. Бородин С.В. Решение вопроса о возбуждении уголовного дела. — М., 1970.
  42. Быков В.М. Криминалистическая характеристика преступных групп: Учеб. пособие. — Ташкент, 1986.
  43. Василенко В.П., Модогоев А.А. Организация и методика расследования новых форм преступлений в сфере экономики. — М., 1993.
  44. Василенко В.П., Модогоев А.А. Расследование преступлений, связанных с созданием лжефирм, лжекооперативов и ложным банкротством. — М., 1993.
  45. Васильев А.Н., Яблоков Н.П. Предмет, система и теоретические основы криминалистики. — М., 1984.
  46. Введение в рыночную экономику: Учебник для экон. спец. вузов. / Под ред. А.Я. Лившица, И.Н. Никулиной. — М., 1994.
  47. Вехов В.Б. Компьютерные преступления: Способы совершения и раскрытия / Под. ред. Б.П. Смагоринского — М., 1996.
  48. Винберг Л.А., Шванкова М.В. Почерковедческая экспертиза: Учебник для вузов МВД СССР / Под ред. Р.С. — Волгоград, 1977.
  49. Возгрин И.А. Научные основы криминалистической методики расследования преступлений. Курс лекций. — СПб., 1993. Ч.3,4.
  50. Ворошилин Е.Д. Ответственность за мошенничество. — М., 1980.
  51. Выявление и раскрытие мошенничества: Учеб. пособие / Под общ. ред. В.П. Сальникова. — СПб., 2000.
  52. Г.Гросс. Руководство для судебных следователей как система криминалистики. Пер. 4-го нем. изд. Л. Дудкин и Б. Зиллер. — СПб., 1908.
  53. Гаврилов А.К., Ефимичев С.П., Михайлов В.А., Туленков П.М. Следственные действия по советскому уголовно-процессуальному праву. — Волгоград, 1975.
  54. Газизов В.А., Проткин А.А. Криминалистическое исследование документов: Учеб. пособие — М., 1999.
  55. Газизов В.А., Филиппов А.Г. Видеозапись и ее использование при раскрытии и расследовании преступлений: Учебн. пособие. — М., 1998.
  56. Гаухман Л.Д., Максимов С.В. Ответственность за преступления против собственности. — М., 1997.
  57. Гинзбург А.Я. Опознание в следственной, оперативно-розыскной и экспертной практике: Учеб.-практ. пособие — М., 1996.
  58. Гинзбург А.Я. Тактика предъявления для опознания. — М., 1971.
  59. Голунский С.А., Рогинский Г.К. Техника и методика расследования преступлений. Вып.1 / Под ред. М.С. Строговича. — М., 1934.
  60. Голунский С.А., Шавер Б.М. Криминалистика: Методика расследования отдельных видов преступлений / Под ред. А.Я. Вышинского. — М., 1939.
  61. Грамович Г.И. Тактика использования специальных познаний в раскрытии и расследовании преступлений. — Минск, 1987.
  62. Данилова Н.А. Фомина Л.С. Работа следователя с документами по делам о преступлениях в сфере экономики: методич. рекомендации. — СПб., 1998.
  63. Данилова Н.А., Сологуб Н.А. Криминалистическая характеристика и краткие программы расследования хищений собственности юридических лиц. — СПб., 1992.
  64. Доспулов Г.Г. Психология допроса на предварительном следствии — М., 1976.
  65. Дубровина А.Н. Криминалистическая характеристика преступлений и следственные ситуации: понятие, виды, значение для раскрытия и расследования преступлений / Лекции по криминалистике. — М., 1992.
  66. Дубровицкая Л.П., Лузгин И.М. Планирование расследования: Учеб. пособие. — М., 1972.
  67. Дьячков А.М. Применение специальных бухгалтерских познаний при расследовании хищений: Учеб. пособие. — М., 2000.
  68. Ефремов И.А. Криминалистическое исследование документов при расследовании преступлений: Лекция. — Домодедово, 1996.
  69. Жбанков В.А. Организация и тактика групповых обысков при расследовании деятельности преступных структур: Лекция. — М., 1995.
  70. Жогин Н.В., Фаткуллин Ф.Н. Предварительное следствие. — М., 1965.
  71. Закатов А.А., Ямпольский А.Е. Обыск: Учеб. пособие — Волгоград, 1983.
  72. Зинин А.М., Зотов А.Б., Зудин С.И., Буданов С.А. Использовании информации очевидцев о признаках внешности человека при составлении субъективных портретов. — М., 1996.
  73. Зуев Е.И., Шурухнов Н.Г. Криминалистика: Актуальные проблемы. Учеб. пособие. — М., Академия МВД СССР, 1988.
  74. Зуйков Г.Г. Поиск по признакам способов совершения преступлений. — М., 1970.
  75. Зуйков Г.Г. Установление способа совершения преступления. — М., 1970.
  76. Ищенко Е.П., Ищенко П.П., Зотчев В.А. Криминалистическая фотография и видеозапись: Учеб.-практ. пособие. — М., 1999.
  77. Казакевич О.Ю., Кочев Н.В., Максименко В.Г., Пипия А.Г., Шиян Н.И. Предприниматель в опасности: способы защиты. Практическое руководство для предпринимателей и бизнесменов. — М., 1992.
  78. Карнеева Л.М., Ключанский В.И. Организация работы следователя. — М., 1961.
  79. Колесников И.И. Организация расследования преступлений, совершаемых преступными группами: Лекция. — М., 1992.
  80. Колесниченко А.Н. Общие положения методики расследования отдельных видов преступлений. — Харьков, 1976.
  81. Колесниченко А.Н. Советская криминалистика: Методика расследования отдельных видов преступлений / Под ред. В.К. Лисиченко. — Киев, 1988.
  82. Комментарий к ч.1 ГК РФ для предпринимателей / Под ред. М.И. Брагинского — М., 1998.
  83. Корухов Ю.Г. Криминалистическая диагностика при расследовании преступлений: Научно-практич. пособие. — М., 1998.
  84. Кочои С.М. Ответственность за корыстные преступления против собственности. — М., 1998.
  85. Кригер Г.А. Квалификация хищений социалистического имущества. — М., 1971.
  86. Криминалистика: Расследование преступлений в сфере экономики / Под ред. В.Д. Грабовского, А.Ф. Лубина. — Н.Новгород, 1995.
  87. Криминалистика: Учебник / Под ред. И.Ф. Пантелеева, Н.А. Селиванова. — М., 1993.
  88. Криминалистика: Учебник для вузов / Под ред. А.Н. Васильева. — М., 1971.
  89. Криминалистика: Учебник для вузов / Под ред. В.А. Образцова. — М., 1997.
  90. Криминалистика: Учебник для вузов / Под ред. И.Ф. Пантелеева, Н.А. Селиванова. — М., 1988.
  91. Криминалистика: Учебник для вузов / Под ред. Н.П. Яблокова В.Я. Колдина. — М., 1990.
  92. Криминалистика: Учебник для вузов / Под ред. Р.С. Белкина. — М., 1986.
  93. Криминалистика: Учебник для вузов. Т.1: История, общая и частные теории / Под ред. Р.С. Белкина, В.Г. Коломацкого, И.М. Лузгина. — М., 1995.
  94. Криминалистика: Учебник для вузов. Т.2 / Под ред. Р.С. Белкина И.М. Лузгина. — М., 1980.
  95. Криминалистика: Учеб. пособие в схемах / Под ред. А.Г. Филиппова. — М., 1999.
  96. Криминалистическая экспертиза: технико-криминалистическая экспертиза документов. Курс лекций. Вып.3 / Под ред. Б.П. Смагоринского. — Волгоград, 1996.
  97. Криминалистическое обеспечение деятельности криминальной милиции и органов предварительного расследования / Под ред. Т.В. Аверьяновой, Р.С. Белкина. — М., 1997.
  98. Криминалистическое описание внешности человека: Учеб. пособие / Под общей ред. В.А. Снеткова. — М., 1999.
  99. Крысен А.В. Безопасность предпринимательской деятельности. — М., 1996.
  100. Кудрявцев В.Н. Объективная сторона преступления. — М., 1960.
  101. Куликов А.В. Киселев С.В. Методические рекомендации по использованию АИПС «Регистр-1», «Регистр-2». — Калининград, 2000.
  102. Кустов А.М. Теоретические основы криминалистического учения о механизме преступления. — М., 1997.
  103. Ларичев В.Д. Как уберечься от мошенничества в сфере бизнеса: Практич. пособие. — М., 1996.
  104. Ларичев В.Д. Предпосылки и направления формирования межведомственного банка данных о недобросовестных субъектах кредитно-денежных отношений. — М., 1995.
  105. Ларичев В.Д. Решняк Н.С. Организационно-правовые основы деятельности государственной налоговой службы, департамента налоговой полиции и их взаимодействие с аппаратами по экономическим преступлениям органов внутренних дел: Учеб. пособие. — М., 1995.
  106. Ларичев В.Д. Коммерческое мошенничество в России: Взгляд аналитика МВД. — М., 1995.
  107. Ларичев В.Д., Спирин Г.М. Коммерческое мошенничество в России. Способы совершения. Методы защиты. — М., 2001.
  108. Ленин В.И. Отношение к буржуазным партиям. Полное собр. соч. Изд. 5-е. Т.15. — М., 1972.
  109. Лившиц Ю.Д. Обыск, выемка, наложение ареста на имущество. — М., 1963.
  110. Лимонов В.Н. Мошенничество: уголовно-правовая и криминологическая характеристики: Учеб. пособие. — М., 2000.
  111. Лузгин И.М. Лавров В.П. Способ сокрытия преступления и его криминалистическое значение. — М., 1980.
  112. Лузгин И.М. Моделирование при расследовании преступлений. — М., 1981.
  113. Лукашевич В.В. Тактика общения следователя с участниками отдельных следственных действий. — Киев, 1989.
  114. Лученок А.И. Мошенничество в бизнесе. — Минск, 1997.
  115. Львов Ю.А. Основы организации экономики и бизнеса. — СПб., 1992.
  116. Мазур С.Ф. Уголовно-правовая охрана экономической деятельности. — М., 1998.
  117. Махов В.Н. Использование знаний сведущих лиц при расследовании преступлений. — М., 2000.
  118. Международно-правовые акты государств участников СНГ в области борьбы с преступностью: Сб. документов. — М., 1999.
  119. Мельникова Э.Б. Участие специалиста в следственных действиях. — М., 1964.
  120. Митричев С.П. Методика расследования отельных видов преступлений (Лекция). — М., 1973.
  121. Митричев С.П. Предмет, метод и система советской криминалистики. — М., 1956.
  122. Михайлов В.А., Дубягин Ю.П. Назначение и производство судебной экспертизы в стадии предварительного расследования. Учеб. пособие. — Волгоград, 1991.
  123. Модогоев А.А., Цветков С.И. Организация и криминалистическая методика расследования экономических преступлений: Учеб. пособие. — М., 1990.
  124. Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу РСФСР / Под ред. В.М. Лебедева, В.П. Божьева — М., 1996
  125. Начальный курс рыночной экономики. / Под ред. Г.И. Фельдмана. — М., 1992.
  126. Облаков А.Ф. Криминалистическая характеристика преступлений и криминалистические ситуации. — Хабаровск, 1985.
  127. Образцов В.А. Криминалистика: Учеб. пособие. — М., 1994.
  128. Образцов В.А. Криминалистическая классификация преступлений. — Красноярск, 1988.
  129. Павленко С.Д. Криминалистическое исследование документов, изготовленных с помощью фотополимерных печатных форм. — М., 1976.
  130. Панов И.И. Квалификация преступлений, совершенных путем обмана и злоупотребления доверием. — Киев, 1988.
  131. Пахомов А.В. Коллекции в правоохранительных органах России. — М., 2001.
  132. Петров Э.И., Марченко Р.Н., Баринова Л.В. Криминологическая характеристика и предупреждение экономических преступлений: Учеб. пособие. — М., 1995.
  133. Питерцев С.К., Степанов А.А. Тактика допроса на предварительном следствии и в суде. — СПб., 2001.
  134. Поташник Д.П. Криминалистическая тактика: Учеб. пособие. — М., 1998.
  135. Предварительное следствие: Сборник нормативных актов /Сост. В.Н. Галузо, Р.Х. Якупов. — М., 1998.
  136. Радаев В.В. Криминалистическая характеристика преступлений и ее использование в следственной практике: Лекция. — Волгоград, 1987.
  137. Расследование неправомерного доступа к компьютерной информации: Научно-практ. пособие / Под ред. Н.Г. Шурухнова. — М., 1999.
  138. Расследование отдельных видов преступлений: Учеб. пособие. — М., 1995.
  139. Расследование преступлений в сфере экономики: Руководство для следователей / Под общ. ред. И.Н. Кожевникова. — М., 1999.
  140. Ратинов А.Р., Ефимова Н.И. Психология допроса обвиняемого: Методич. пособие. — М., 1988.
  141. Россинская Г.М. Противоречия потребительского рынка и цена. — М., 1991.
  142. Россинская Е.Р. Судебная экспертиза в уголовном, гражданском и арбитражном процессе. — М., 1996.
  143. Рубвальтер Д.А. Формирование рыночной экономики и приватизация торговли. — М., 1992.
  144. Руководство для следователей / Под ред. Н.А. Селиванова, В. А. Снеткова. — М., 1997.
  145. Рыночная экономика: Словарь / Под общ. ред. Г.Я. Кипермана. — М., 1993.
  146. Рябинский Л.С. Поведение покупателей в условиях рыночной экономики. — М., 1991.
  147. Самошина З.Г. Вопросы теории и практики предъявления для опознания на предварительном следствии. — М., 1976.
  148. Самыгин Л.Д. Расследование преступлений как система деятельности. — М., 1989.
  149. Сафроненко Т.И., Сосенушкина М.Н., Белоусов Г.Г. Криминалистическое исследование удостоверительных печатных форм (печатей и штампов), изготовленных по новым технологиям: Методич. рекомендациию — М., 1999.
  150. Селиванов Н.А. Советская криминалистика: система понятий. — М., 1982.
  151. Сергеев Л.А. Сущность и значение криминалистической характеристики. В кн. Руководство для следователей. — М., 1971.
  152. Сидоров Л.Д. Начальный этап расследования. Организация, взаимодействие, тактика. — М., 1992.
  153. Сидоров Л.Д. Начальный этап расследования. Организация, взаимодействие, тактика. — М., 1992.
  154. Справочная книга криминалиста / Под ред. Н.А. Селиванова. — М., 2001.
  155. Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса — М. 1958.
  156. Судебно-техническая экспертиза документов: Общая часть (методическое пособие для экспертов, следователей и судей). — М., 1986.
  157. Судебно-техническая экспертиза документов. Особенная часть. Вып. 2 Ч.1: Исследование оттисков печатных форм. — М., 1992.
  158. Танасевич В.Г. Проблемы методики раскрытия и расследования преступлений / Советская криминалистика: Теоретические проблемы. — М., 1978.
  159. Топорков А.А. Словесный портрет: Практич. пособие — М., 1999.
  160. Трофимов А.М. Тактика допроса расхитителей: Лекция. — Горький, 1980.
  161. Федеральные учеты в борьбе с преступностью: В помощь работникам органов внутренних дел. — М., 1994.
  162. Чувилев А.А. Взаимодействие следователя органов внутренних дел с милицией: Учеб. пособие. — М., 1981.
  163. Шаталов А.С. Криминалистические алгоритмы и программы. Теория. Проблемы. Прикладные аспекты. — М., 2000.
  164. Шаталов А.С., Ваксян А.З. Фальсификация, подделка, подлог. — М., 1999.
  165. Шумов Ю.А., Кедровская Л.Г. Рынок: структура и характеристика. Методич. пособие. — М., 1992.
  166. Яблоков Н.П. Криминалистика. — М., 2000.
  167. Якимов И.Н. Практическое руководство к расследованию преступлений. — М., 1924.
  168. Ялышев С.А. Криминалистическая регистрация: проблемы, тенденции, перспективы. — М., 1998.
  169. Аверьянова Т.В. Еще раз о компьютерно-технической экспертизе // Информатизация правоохранительных систем: сб. докладов IX Международной научной конференции 7-8 июня 2000г. — М., 2000. С.423-427.
  170. Аверьянова Т.В. Нравственные и психологические начала в деятельности СОГ // Информационный бюллетень №8 по материалам криминалистических чтений — М., 1999. С.3-5.
  171. Аверьянова Т.В. Проблемы становления экспертизы компьютерных средств // Информатизация правоохранительных систем: сб. трудов X Международной научной конференции 22-23 мая 2001г. — М., 2001. С.273-276.
  172. Антипов В.П. Криминалистические характеристики преступлений и системы типичных версий // Алгоритмы и организация решений следственных задач: Сб. научных трудов. — Иркутск, 1982. С.49-56.
  173. Бедняков Д.И. Значение оперативной информации при принятии решения о задержании и производстве обыска (по материалам уголовных дел о хищениях) // Проблемы предварительного следствия и дознания: Сб. научных трудов. — М., 1987. С.6-11.
  174. Белкин Р.С., Быховский И.Е., Дулов А.В. Модное увлечение или новое слово в науке? // Соц. законность. 1978. №9. С. 56-58.
  175. Белов В.А. Добросовестность, разумность, справедливость, как принципы гражданского права // Законодательство. 1998. №8. С.45-46.
  176. Булатов Р.Т. Процессуальные, тактические и психолого-этические аспекты проведения обыска // Информационный бюллетень СК МВД РФ, 1998. №1. С.59-72.
  177. Быков В.М. Пространственно-временные факторы в криминалистической характеристике групповых преступлений // Криминалистические проблемы пространственно-временных факторов в расследовании преступлений. — Иркутск, 1983. С. 75.
  178. Венедиктов А.П. Информационное обеспечение процесса расследования изнасилований, совершенных несовершеннолетними в группах // Проблемы программирования, организации и информационного обеспечения предварительного следствия. Сб. научных трудов. — Уфа, 1989. С.92-97.
  179. Видонов Л.Г., Видонов В.Л. К вопросу о криминалистической характеристике преступлений и закономерных связях между ее элементами // Криминалистическая характеристика преступлений: Сб. научных трудов. — М., 1984. С. 94-97.
  180. Власенко В.Г. Криминалистическая характеристика преступлений // Актуальные вопросы советской юридической науки. Ч.2 — Саратов, 1978. С. 123-125.
  181. Волчков И.М. К вопросу об оперативно-розыскном сопровождении предварительного следствия // Информационный бюллетень СК МВД РФ, 1996. № 1(86). С. 19-24.
  182. Гавло В.К. К вопросу о криминалистической характеристике преступлений // Вопросы повышения эффективности борьбы с преступностью. — Томск, 1980. С. 27-33.
  183. Гавло В.К. О разработке методики расследования коммерческой контрабанды в условиях рыночных отношений // Применение нового законодательства в области борьбы с преступностью: Материалы научно-практич. конференции 27-29 января 1994г. — Домодедово, 1994. С. 20-23.
  184. Герасимов И.Ф. Криминалистические характеристики преступлений в структуре частных методик // Криминалистические характеристики в методике расследования преступлений: Межвуз. сб. научных трудов. Вып.69. — Свердловск, 1978. С.5-10.
  185. Гончаренко В.И., Кушнир Г.А., Подпалый В.Л. Понятие криминалистической характеристики // Криминалистика и судебная экспертиза. Вып.33. — Киев, 1986. С. 3-8.
  186. Гортинский А.В. Некоторые рекомендации по проведению следственных действий при расследовании преступлений, совершенных с использованием печатающих средств персональных компьютеров // Вопросы квалификации и расследования преступлений в сфере экономики: Сб. научных статей. — Саратов, 1999. С.182-187.
  187. Густов Г.А. Моделирование — эффективный метод следственной практики и криминалистики / Актуальные проблемы советской криминалистики. — М., 1980. С.68-80.
  188. Густов Г.А. Понятие и виды криминалистической характеристики преступлений // Криминалистическая характеристика преступлений: Сб. научных трудов. — М., 1996. С. 43-47.
  189. Деревягин Ю.Т. Пути расширения практики использования специальных бухгалтерских познаний по делам о хищениях // Проблемы предварительного следствия и дознания: Сб. научных трудов. — М., 1987. С.117.
  190. Долгинов С.Д. Обыск как средство разрешения исходной следственной ситуации // Исходные следственные ситуации и криминалистические методы их разрешения: Сб. научных трудов. — М., 1991. С.141-146.
  191. Домбровский Р.Г. Философские проблемы криминалистики // Криминалистические проблемы пространственно-временных факторов в методике расследования преступлений: Сб. научных трудов. — Иркутск, 1983. С. 27-28.
  192. Драпкин Л.Я. Предмет доказывания и криминалистические характеристики преступлений // Криминалистические характеристики в методике расследования преступлений: Межвуз. сб. научных трудов. Вып.69. — Свердловск, 1978. С.11-17.
  193. Ефремов И.А. Некоторые вопросы криминалистического обеспечения доказывания по уголовным делам об организованной преступной деятельности // Информационный бюллетень №13 по материалам криминалистических чтений "Криминалистическое обеспечение борьбы с преступностью". — М., 2001. С.44-53.
  194. Жбанков В.А. Способы выдвижения и проверки версий о личности преступника // Вопросы борьбы с преступностью. Вып.39. — М., 1983. С.66-72.
  195. Занин А.В. О криминалистической характеристике выпуска недоброкачественной, нестандартной и некомплектной продукции // Актуальные вопросы советской юридической науки. Ч.2 — Саратов, 1978. С.125-126.
  196. Зуев А.А. Черновецкий Л.М. Вопросы совершенствования следственного осмотра документов по делам о хищениях // Криминалистика и судебная экспертиза: Сб. научных трудов. Вып.29. — Киев, 1984. С.53-57.
  197. Зуев Е.И. Значение криминалистической характеристики места происшествия // XXVII съезд КПСС и проблемы уголовного процесса, организации деятельности органов предварительного следствия. — Волгоград, 1982. С. 97-102.
  198. Иванов П.И. Сущность и значение оперативно-розыскного обеспечения аппаратами БЭП процесса расследования преступлений в сфере экономики // Правовые и криминалистические проблемы раскрытия и расследования преступлений: Труды Академии управления. — М., 1998. С.144-151.
  199. Ищенко Е.П. Пути совершенствования информационного обеспечения расследования // Проблемы программирования, организации и информационного обеспечения предварительного следствия: Сб. научных трудов. — Уфа, 1989. С.117-120.
  200. Кабанов П.П. О так называемом “криминалистическом” понятии преступления // Вопросы борьбы с преступностью. Вып.45 — М., 1987. С. 137-139.
  201. Карагодин В.Н. Криминалистическое понятие способа сокрытия преступления // Проблемы развития криминалистики в условиях научно-технического прогресса. Межвуз. сб. научных трудов. — Свердловск, 1982. С. 105-111.
  202. Клочков В.В. Криминалистическая характеристика преступлений: состояние и перспективы развития // Криминалистическая характеристика преступлений: Сб. научных трудов. — М., 1984. С. 19-25.
  203. Колесниченко А.Н. Содержание и значение криминалистической характеристики преступлений // Актуальные проблемы советской криминалистики: Сб. научных трудов. — М., 1980. С. 81-82.
  204. Комиссаров В. Предъявление для опознания // Законность, 1994, №9. С.33-35.
  205. Комиссаров В., Гаврилов М., Иванов А. Обыск с извлечением компьютерной информации // Законность, 1999, №3. С.12-15.
  206. Коновалов Е.Ф. Соотношение специальных знаний следователя и специалиста-криминалиста // Применение специальных познаний в борьбе с преступностью: Сб. научных трудов. — Свердловск, 1983. С. 26-27.
  207. Коновалова В.Е., Колесниченко А.Н. Теоретические проблемы криминалистической характеристики // Криминалистическая характеристика преступлений: Сб. научных трудов. — М., 1984. С.15-19.
  208. Корухов Ю.Г. Перспективы развития криминалистики в свете тенденций нового законодательства / Информационный бюллетень №13 по материалам криминалистических чтений "Криминалистическое обеспечение борьбы с преступностью". — М., 2001. С.3-5.
  209. Котин В. Фиктивные сделки в предпринимательской деятельности // Законность, 1996. №10. С.15-22.
  210. Кривенко Т., Куранова Э. Расследование преступлений в сфере экономики // Законность, 1995. №8. С.12-18.
  211. Крылов И.Ф. Криминалистическая характеристика и ее место в системе науки криминалистики и в вузовской программе // Криминалистическая характеристика преступлений: Сб. научных трудов. — М., 1984. С.31-34.
  212. Лавров В.П. Исходные следственные ситуации как объект кафедрального научного исследования // Исходные следственные ситуации и криминалистические методы их разрешения: Сб. научных трудов. — М., 1991. С.3-10.
  213. Леви А.А. Актуальные проблемы предъявления для опознания // Вопросы совершенствования предварительного следствия: Сб. научных. трудов. — М., 1983. С.66-76.
  214. Лузгин И.М. Методика изучения, оценки и разрешения исходных следственных ситуаций // Исходные следственные ситуации и криминалистические методы их разрешения: Сб. научных трудов. — М., 1991. С.12-29.
  215. Лузгин И.М. Некоторые аспекты криминалистической характеристики и место в ней данным о сокрытии преступлений // Криминалистическая характеристика преступлений: Сб. научных трудов. — М., 1984. С. 25-30.
  216. Лузгин И.М. Проблемные вопросы методики расследования отдельных видов преступлений // Теория и практика криминалистики и судебной экспертизы. Вып.4: Межвуз. научный сборник. — Саратов, 1982. С.9-20.
  217. Лузгин И.М. Проблемы методики расследования отдельных видов преступлений // Методика расследования преступлений. Общие положения: Материалы научно-практической конференции (Одесса 1976). — М., 1976. С. 29-30.
  218. Мирский Д.Я. Некоторые вопросы методики расследования отдельных видов преступлений в свете ленинского принципа неотвратимости наказания // Ленинский принцип неотвратимости наказания и задачи советской криминалистики. — Свердловск, 1972. С.38-45.
  219. Митричев С.П. Методика расследования отдельных видов преступлений // Криминалистика и судебная экспертиза: Сб. научных трудов. — Киев, 1973. Вып.10. С. 27-33.
  220. Нехорошев А.Б., Гортинский А.В. Криминалистические аспекты современных технологий изготовления документов // Вопросы квалификации и расследования преступлений в сфере экономики: Сб. научных статей. — Саратов, 1999. С.187-191.
  221. Образцов А.В. Криминалистическая характеристика преступлений: дискуссионные вопросы и пути решения // Криминалистическая характеристика преступлений: Сб. научных трудов. — М., 1984. С.7-15.
  222. Образцов В.А. Объекты криминалистической методики расследования преступлений // Алгоритмы и организация решений следственных задач: Сб. научных трудов. — Иркутск, 1982. С.9-25.
  223. Образцов В.А., Протасевич А.А., Шиканов В.И. Основания и некоторые перспективы формирования криминалистического учения о преступлении // Повышение эффективности расследования преступлений: Сб. научных трудов. — Иркутск, 1986. С.3-12.
  224. Палий В.М. Правовая регламентация и криминалистическая характеристика документов, изготовленных в условиях АСУ // Криминалистика и судебная экспертиза. Респуб. межведомственный научно-методический сборник. Вып.33. — Киев, 1986. С. 22-28.
  225. Петров Е.И. Применение перспективных технологий в системе прокуратуры Российской Федерации // Перспективные информационные технологии в правоохранительной сфере. М., 1993. С.90-107.
  226. Петрухин И. Личный обыск и охрана прав граждан // Законность, 1984, №6. С.36-37.
  227. Полищук Д.А. Аспекты изучения личности допрашиваемого // Информационный бюллетень №9 по материалам криминалистических чтений "Использование методов естественных и технических наук в борьбе с преступностью". — М., 1999. С.34-37.
  228. Романов А., Кобакин В. Предоплата (Мошенничество под видом предпринимательства) // Записки криминалистов. Вып.3: Сб. научных трудов. — М., 1994. С.23-29
  229. Рохлин В.И.О классификации следственных ситуаций по делам о преступлениях, связанных с хозяйственной деятельностью // Следственная ситуация: Сб. научных трудов. — М., 1985.
  230. Селиванов Н.А. Криминалистические характеристики преступлений и следственные ситуации в методике расследования // Соц. законность. 1977. №2. С. 56-59.
  231. Сосенушкина М.Н. О недостатках в практике проведения технико-криминалистических экспертиз документов // Информационный бюллетень №9 по материалам криминалистических чтений "Использование методов естественных и технических наук в борьбе с преступностью". — М., 1999. С.32-33.
  232. Степанов В.В. Предварительная проверка информации о преступлениях в сфере экономики // Вопросы квалификации и расследования преступлений в сфере экономики: Сб. научных статей. — Саратов, 1999. С.95-99.
  233. Сысоева Л.А. Проблема исследования подписей на документах, изъятых по мошенничествам // Вопросы квалификации и расследования преступлений в сфере экономики: Сб. научных статей. — Саратов, 1999. C.74-76.
  234. Титаров Л.И. Глушенков С.А. О дополнительных возможностях криминалистического исследования документов, используемых при совершении преступлений / Информационный бюллетень СК МВД РФ №1, 1996. С.38-40.
  235. Удалова Л.Д. Влияние объективных факторов на результаты опознания // Криминалистика и судебная экспертиза: Сб. научных трудов. Вып.32. — Киев, 1986. С.33-35.
  236. Удалова Л.Д. Вопросы тактики предъявления для опознания // Криминалистика и судебная экспертиза: Сб. научных трудов. — Киев, 1984. Вып.29. С.45-48.
  237. Филиппов А.Г. О понятии и содержании криминалистической характеристики // Вопросы совершенствования методики расследования преступлений: Сб. научных трудов. — Ташкент, 1984. С.3-15.
  238. Фокина А.А. Роль криминалистической характеристики преступлений в укреплении связи науки криминалистики и практики расследования // Криминалистика и судебная экспертиза. — Киев, 1990. Вып.41. С. 17-21.
  239. Хмыров А.А. Криминалистическая характеристика и предмет доказывания // Криминалистическая характеристика преступлений: Сб. научных трудов. — М., 1984. С. 48-54.
  240. Чурилов С.Н. О принципах разработки и построения частных криминалистических методик // Проблемы предварительного следствия. — Волгоград, 1980. Вып.10. С. 118-123.
  241. Шавер Б.М. Об основных принципах частной методики расследования преступлений // Соц. законность. 1938. №1. С.42-53.
  242. Шавер Б.М. Предмет и метод советской криминалистики / Соц. законность. 1938. №6. С. 56-83.
  243. Шафиков Ю.С. Использование криминалистической характеристики преступлений в следственной практике // Судебная реформа и эффективность органов суда, прокуратуры и следствия. — СПб., 1998. С.161-162.
  244. Шиканов В.И. Пространственно-временные факторы как структурный элемент криминалистической характеристики преступлений // Криминалистические проблемы пространственно-временных факторов в методике расследования преступлений: Сб. научных трудов. — Иркутск, 1983. С.34-41.
  245. Шиканов В.И. О междисциплинарной характеристике отдельных видов преступлений // Криминалистическая характеристика преступлений: Сб. научных трудов. — М., 1984. С. 40-43.
  246. Шмидт А.А., Кагин Е.К. Криминалистическая характеристика преступлений и розыскная деятельность следователя // Криминалистические характеристики в методике расследования преступлений: Межвуз. сб. научных трудов. Вып.69. — Свердловск, 1978. С. 142-146.
  247. Шурыгин А.А. Из опыта расследования хищений, совершенных путем использования подложных платежных поручений // Информационный бюллетень СК МВД РФ, 1995. №4. С.52-56.
  248. Юрина Л.Г. Прослушивание телефонных и иных переговоров при расследовании преступлений в сфере экономики // Вопросы квалификации и расследования преступлений в сфере экономики: Сб. научных статей. — Саратов, 1999. С.120-121.
  249. Яблоков Н.П. Криминалистическая характеристика преступления и типичные следственные ситуации как важные факторы разработки методики расследования преступлений // Вопросы борьбы с преступностью: Сб. научных трудов. — М., 1979. Вып.30. С. 110-122.
  250. Якимов И.Н. Современные мошенничества // Административный вестник НКВД РСФСР. 1925. №6. С.36-39, №7. С.27-30.
  251. Якимов И.Н. Карманные кражи // Административный вестник НКВД РСФСР. 1925. №9. С.51-56, №12. С.44-49.
  252. Алешин В.В. Теоретические проблемы и практика расследования преступлений, сопряженных с отчуждением жилья граждан. Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. — Томск, 1999.
  253. Аббасова И.С. Время совершения преступления, как элемент его криминалистической характеристики. Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. — Томск, 1992.
  254. Алексеев А.В. Организация и тактика предупреждения и раскрытия экономических преступлений в сфере потребительского рынка. Дисс… канд. юрид. наук. — М., 1997.
  255. Арипов Т.Э. Тактико-криминалистические приемы преодоления противодействия расследованию. Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. — Ташкент, 2000.
  256. Белкин А.Р. Теория доказывания: криминалистический и оперативно-розыскной аспекты. Автореф. дисс. … докт. юрид. наук. — Воронеж, 2000.
  257. Белов М.В. Основы расследования хищений, совершенных работниками банков с использованием служебного положения. Дисс. … канд. юрид наук. — Саратов, 1999.
  258. Бондаренко П.В. Криминалистическое исследование подписей, выполненных от имени вымышленных лиц. Дисс. … канд. юрид. наук. — Саратов, 2000.
  259. Борзенков Г.М. Уголовно-правовые проблемы охраны имущества граждан от корыстных посягательств. Автореф. дисс. ... докт. юрид. наук. — М., 1971.
  260. Бородулин А.И. Методические и тактические основы расследования убийств, совершаемых наемными лицами. Дисс. ... канд. юрид наук. — М., 1996.
  261. Буланова Л.И. Криминалистическое исследование оттисков печатей и штампов, изготовленных по новым технологиям. Дисс. … канд. юрид наук. — М., 1998.
  262. Волков А.А. Диагностика в технико-криминалистическом исследовании реквизитов документов. Дисс. … канд. юрид наук. — Саратов, 1999.
  263. Гвоздков А.В. Расследование мошенничеств, совершенных путем инсценировок краж или угонов застрахованных личных транспортных средств. Дисс. … канд. юрид. наук. — М., 1991.
  264. Григорьева Л.В. Уголовная ответственность за мошенничество в условиях становления новых экономических отношений. Дисс. … канд. юрид наук. — Саратов, 1996.
  265. Давыдов А.А. Организация и тактика борьбы с мошенничеством. Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. — М., 1980.
  266. Домбровский Р.Г. Предмет криминалистики. Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. — Ленинград, 1974.
  267. Дьячков А.М. Применение специальных бухгалтерских познаний при расследовании хищений. Дисс. … канд. юрид. наук. — Волгоград, 1996.
  268. Евдокимов С.Г. Методика расследования хищений чужого имущества в сфере предпринимательской деятельности. Дисс. ... канд. юрид. наук. — СПб., 1999.
  269. Ильин И.В. Виктимологическая профилактика экономического мошенничества. Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. — Н.Новгород, 2000.
  270. Ишигеев В.С. Обстановка совершения преступления, как элемент его криминалистической характеристики. Дисс. ... канд. юрид. наук. — СПб., 1998.
  271. Карагодин В.Н. Основы криминалистического учения о преодолении противодействия предварительному расследованию. Дисс. … докт. юрид. наук. — Екатеринбург, 1992.
  272. Кархатьян А.К. Криминалистические основы компьютеризации расследования. Автореф. ... дисс. канд. юрид. наук. — М., 1992.
  273. Качурин Д.В. Уголовная ответственность за обман и злоупотребление доверием (мошенничество) в отношении предприятий, организаций и коммерческих структур с различными формами собственности. Дисс. ... канд. юрид. наук. — М., 1996.
  274. Колесниченко А.Н. Научные и правовые основы расследования отдельных видов преступлений. Дисс. ... докт. юрид. наук. Ч.1. — Харьков, 1967.
  275. Колмаков В.П. Методика расследования дел об убийствах с расчленением трупов. Дисс. … канд. юрид. наук. — Харьков, 1941.
  276. Костров С.А. Криминалистическое исследование документов, выполненных средствами оперативной полиграфии. Дисс. … канд. юрид. наук. — М., 1997.
  277. Краснобаев Ю.И. Понятие предмета советской криминалистики (история и современное состояние проблемы). Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. — М., 1976.
  278. Кушниренко С.П. Криминалистическая характеристика и типовые программы расследования хищений чужого имущества путем мошенничества с использованием лжепредприятий. Дисс. ... канд. юрид. наук. — СПб., 1996.
  279. Лаврухин С.В. Роль криминалистических характеристик и следственных ситуаций в расследовании умышленных убийств. Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. — Саратов, 1982.
  280. Леканова Л.Г. Теоретические основы и методика решения экспертных судебно-почерковедческих идентификационных задач, связанных с исследованием кратких записей. Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. — М., 1984.
  281. Леоненко Р.М. Использование современных изобразительных средств в раскрытии и расследовании преступлений. Дисс. ... канд. юрид. наук. М., 2000.
  282. Лимонов В.Н. Уголовно-правовая и криминологическая характеристика мошенничества. Дисс. ... канд. юрид. наук. — М., 1998.
  283. Луценко О.А. Расследование хищений в сфере банковской деятельности. Дисс. … канд. юрид. наук. — Кубань, 1998.
  284. Лысенко А.Н. Теоретические и методические основы криминалистической идентификации исполнителей неподлинных подписей, выполненных с подражанием. Дисс. … канд. юрид. наук. — М., 1993.
  285. Мандрик Л.И. Процессуальные и криминалистические аспекты получения образцов для сравнительного исследования. Дисс. ... канд. юрид. наук. — Минск, 1991.
  286. Марочкин Н.А. Криминалистические проблемы расследования корыстных преступлений в сфере торговли (по материалам конкретной категории уголовных дел). Дисс. ... канд. юрид. наук. — Саратов, 1991.
  287. Матушкина Н.В. Криминалистическая модель преступной деятельности по уклонению от уплаты налогов и ее использование в целях выявления и раскрытия преступлений этого вида. Дисс. канд. юрид. наук. Ижевск, 1999.
  288. Миловидова М.А. Криминалистический учет по способу выполнения преступных действий и его использование в практике борьбы с преступлениями. Дисс. … канд. юрид. наук. — Н.Новгород. 1991.
  289. Мустафаев Ч.Я. Проблемы уголовно-правовой борьбы с хищениями имущества. Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. — М., 1996.
  290. Наймушин В.Г. Криминалистическая модель преступной деятельности в сфере наркобизнеса и ее использование в деятельности по выявлению и раскрытию преступлений. Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. — Ижевск, 1999..
  291. Николайчук И.А. Сокрытие преступлений как форма противодействия расследованию. Дисс. … докт. юрид. наук. — Краснодар, 2000. С.23
  292. Попов Ю.В. Совершенствование информационного обеспечения следственной деятельности органов внутренних дел на основе использования методов информатики. Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. — Киев, 1989.
  293. Рашевский Ю.М. Организационно-правовые основы взаимодействия органов внутренних дел с органами налоговой полиции. Дисс. … канд. юрид. наук. — М., 2000.
  294. Сатуев Р.С. Выявление и расследование преступлений, совершенных в финансово-кредитной системе: Дисс.., канд. юр. наук. — М., 1998.
  295. Сергеев Л.А. Расследование и предупреждение хищений, совершаемых при производстве строительных работ. Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. — М., 1966.
  296. Серегин В.В. Возможности судебно-почерковедческой диагностики свойств исполнителей рукописей. Автореф. ...… дисс. канд. юрид. наук. М., 1983.
  297. Стулин О.Л. Тактические основы преодоления умышленного противодействия расследованию преступлений. Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. — СПб., 1999.
  298. Ткачев А.В. Некоторые проблемы создания и использования автоматизированных информационно-поисковых систем в криминалистике и деятельности по расследованию преступлений. Дисс. … канд. юрид. наук. — М., 1994.
  299. Трухачев В.В. Мотивация как элемент криминалистической характеристики преступлений. Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. — Саратов, 1990.
  300. Фомов С.В. Криминологическая характеристика и профилактика мошенничества в сфере оборота товарно-материальных ценностей. Дисс. … канд. юрид. наук. — М., 2000.
  301. Хвыля-Олинтер А.И. Криминалистическая характеристика преступлений в автоматизированных информационно-поисковых системах технико-криминалистического назначения. Дисс. ... канд. юрид. наук. — М., 1995.
  302. Черенков А.М. Криминалистическое исследование малообъемных записей с целью розыска и установления преступника. Дисс. ... канд. юрид. наук. — М., 1993.
  303. Черкасов В.Н. Теория и практика решения организационно-методических проблем борьбы с экономической преступностью в условиях применения компьютерных технологий. Дисс. … докт. техн. наук. — М., 1999.
  304. Чувилев А.А. Использование следователем оперативно-розыскной информации в стадиях возбуждения уголовного дела и предварительного следствия. Дисс. … канд. юрид. наук. — М., 1985.
  305. Чурилов С.Н. Криминалистическое учение об общем методе расследования преступлений. Автореф. дисс. ... док. юрид. наук. — М., 1995.
  306. Чурилов С.Н. Принципы разработки и построения частных криминалистических методик (по материалам военно-следственных органов). Дисс. … канд. юрид. наук. — М., 1981.
  307. Шкляева Г.А. Криминалистически неупорядоченные банки данных и их использование в деятельности по выявлению и раскрытию преступлений. Дисс. … канд. юрид. наук. — Ижевск, 1999. С.67.
  308. Шмонин А.В. Расследование уголовных дел о незаконном получении кредита. Дисс. … канд. юрид. наук — М., 1999.
  309. Шнайдер А.А. Назначение и производство технико-криминалистической экспертизы документов, подделанных химическими средствами. Дисс. … канд. юрид. наук. — М., 1986.
  310. Шурухнов Н.Г. Предварительная проверка заявлений и сообщений о преступлении в стадии возбуждения уголовного дела (процессуальные и организационно-методические вопросы). Дисс. ... канд. юрид. наук. — М., 1982.
  311. Ясенев И.Ф. Закономерные связи между элементами криминалистической характеристики краж государственного и общественного имущества и их использование в методике расследования. Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. — Харьков, 1983.

Облаков Алексей Анатольевич

Copyright © 1994-2016 ООО "К-Пресс"